…Два мальчика копали ямы под саженцы в школьном саду. Был яркий весенний день, какие не редкость в этом старинном южном городе, "матери городов русских", как называли его в древних летописях. Внезапно один из них заметил в крошащейся глине, перемешанной с мокрым от недавно сошедшего снега песком, какую-то маленькую, потемневшую от сырости коробочку. Мальчики рассматривали ее, сталкиваясь лбами, вырывая в нетерпении друг у друга из рук. Кожаная, с полустертым тиснением, коробочка раскрылась, и из нее выпал, сверкнув на солнце гранями, прозрачный камешек величиной с косточку от персика и примерно такой же формы. Старший и более решительный забрал камешек себе, коробочка досталась младшему.
Закончив работу, мальчики вернулись в школу. На перемене старший подошел к двери вестибюля и, вынув из кармана камешек, стал смотреть сквозь него на солнце, как обычно он смотрел через осколки цветных стеклышек. Но сквозь камешек ничего не было видно — свет дробился в многочисленных гранях, отражаясь на дверь солнечными зайчиками. Потом мальчик провел камешком по стеклу, осталась белая матовая царапина, хорошо видная на гладкой поверхности. Прикусив от усердия губу, он начал старательно выводить на стекле свои инициалы.
Работу прервал молодой учитель физики, который отнял у вредителя камешек и положил его себе в карман, пообещав вызвать в школу родителей, чтобы они вставили новое стекло. Но прошло несколько дней, учитель не вспоминал о случившемся, а стекло, украшенное недописанной буквой «Д», кто-то выдавил портфелем во время суматохи на большой перемене, и его заменили новым. Довольный тем, что его поступок не стал известен строгому отцу, мальчик вскоре забыл о камешке и о том, как красиво блестел он на солнце. Попросить его у учителя, потребовать вернуть находку ему и в голову не приходило; камешек исчез безвозвратно, как исчезали рогатки, пугачи и другие недозволенные предметы. Коробочка, доставшаяся младшему, тоже где-то затерялась.
Учитель физики, как и большинство горожан в те суровые послевоенные годы, жил в коммунальной квартире. По вечерам он иногда заходил попить чайку в комнату к одинокому старику-ювелиру, давно не работавшему по причине многочисленных болезней и преклонного возраста. Его содержала жившая отдельно дочь, обремененная многочисленным семейством, но она приходила редко. Старик много знал, многое помнил и ценил в молодом соседе благодарного слушателя. Как-то в теплый весенний вечер учитель показал старому ювелиру необычайный камешек, сказав, что нашел его, разбирая вещи своей бабушки…
Илья Моисеевич молча положил камень на бывший когда-то полированным столик и долго смотрел на него. Потом достал из ящика большую лупу в медной оправе, тщательно протер ее кусочком замши и, взяв камешек двумя пальцами, внимательно обследовал каждую грань. Закончив эту процедуру, он подошел к окну и с легким нажимом провел уголком камня по стеклу. Раздался скрип, на стекле появилась тонкая, как волосок, полоска. Все так же молча, старик вернулся к столу и осторожно положил камень на фарфоровое блюдце с изображением пастушки, которое он всегда вынимал из буфета, когда желал оказать особую честь гостю. В чайном свете низко висящей лампочки под розовым матерчатым абажуром, украшенном кистями, прозрачный искрящийся камень, казалось, не лежал, а парил чуть приподнявшись в воздухе. Радужные блики вокруг пастушки задрожали, когда по улице мимо дома с лязгом и звоном прошел трамвай.
— Так что? — почему-то шепотом спросил физик.
— Витя, я не знал, что ваша бабушка была графиней. Я понимаю, сейчас такое время… На вашем месте я спрятал бы это подальше. Мне вы можете показать, я уже старик, и даже когда Дуся моет пол в нашей общей кухне, меня это не возбуждает, но кто-нибудь другой… У вас могут быть неприятности.
— Но что же это такое?
— Вы когда-нибудь слыхали о «Суассоне»? Он числился в каталогах всех фирм как бриллиант первого класса. Нет? Ну, конечно. Это случилось, когда вас не было на свете, а потом столько событий. Но я вам говорю, что где-нибудь в Америке или Париже какой-нибудь там Ротшильд сделался бы прямо как ненормальный, если бы увидел этот камешек. Он же из фамильных драгоценностей графов Брайницких и стоит целого состояния. Они его оставили вашей, пардон, бабушке, а сами уехали за границу, когда тут все это началось, все эти белые, красные, зеленые, Махно и Чека. Ну, так они там умирали с голоду, а ваша бабушка, наверное, боялась и прятала этот камень в комоде. Спрашивается, какая кому от него польза? Одни неприятности…