Два дня спустя мы с Патриком встречаемся на вокзале Марилебон и вместе садимся в поезд. Похоже, разговаривать ему не хочется, и после пары неудачных попыток завязать беседу я оставляю его в покое.
– Нам нужно больше узнать о ее отношениях с мужем, – говорит Патрик, пока мы дожидаемся открытия тяжелых металлических ворот.
– Журналисты сдались, – говорит Фрэнсин, впуская нас через парадную дверь. – Я думала, это никогда не случится, но она из дома не выходит, и ловить им нечего. – Фрэнсин показывает на сестру, которая смущенно стоит у двери между холлом и кухней. – Я вас оставлю. Но не расстраивайте ее, как в прошлый раз. Сил у нее немного.
С этим я согласна. Если Фрэнсин – яркий оригинал, то Мадлен – бледная, выцветшая копия. Еще чуть-чуть, и она окончательно исчезнет из вида, как кровь ее мужа, пятна которой наверняка свели с ковра в спальне.
Мы сидим на кухне у Фрэнсин, которая куда опрятнее моей, все баночки и полотенца на ней зеленоватые, как нильская вода. Волосы у Мадлен сегодня кажутся холенее, чем при нашей последней встрече: отросшие корни осветлены, затонированы в оттенок медовой карамели. Я убираю выбившиеся пряди за ухо. Патрик усаживается у самого конца стола, мы оба открываем синие блокноты.
– Слушание о признании вины с рассмотрением обстоятельств дела состоится через месяц, – объявляю я. – При обычных обстоятельствах вы могли бы подать заявление об отрицании вины, но в этом случае…
– Я хочу признать себя виновной, – перебивает меня Мадлен, изменившись в лице, но говорит так тихо, что я едва слышу. – Хочу покончить со всем этим.
– Я поняла вас, Мадлен, но сначала нужно рассмотреть все варианты. – В сравнении с ее шепотом мой голос звучит резко.
– Вариантов лишь два – признаться или отрицать вину. Я выбираю первый. Я его зарезала, и рассматривать тут нечего. – Мадлен повышает голос и стучит кулаком по столу.
– На данном этапе есть и третий вариант – не подавать никакого заявления. Учесть нужно очень многое. Пока обвинение предоставило только краткую сводку дела. Часть бонусов вы потеряете…
– Каких еще бонусов? – Мадлен пристально на меня смотрит.
– Если признать вину на первом же слушании, вы получите меньший срок, но в данной ситуации советую запастись терпением до тех пор, пока нам не предоставят больше информации, – говорю я.
– Мне все равно дадут пожизненное, так что разницы нет.
– Разница есть. Пожизненное лишение свободы может иметь разные условия. Чтобы смягчить наказание, мы должны получить всю информацию. Я считаю, вам не стоит подавать заявление на СПВ.
– Куда, простите? – переспрашивает Мадлен.
– На слушание о признании вины, о котором я говорила. Предлагаю ничего не подавать, чтобы получить больше материалов от обвинения, свидетельские показания, данные судебной экспертизы. Еще мы с вами могли бы лучше разобраться в причинах случившегося.
– Вполне разумно, – кивает Мадлен. – Но в итоге мне таки придется признать вину.
– Давайте посмотрим, что к чему. В прошлый раз мы начали говорить о ваших отношениях с Эдвином. – Я стараюсь быть предельно спокойной, чтобы не напугать ее. – Чтобы правильно выстроить линию защиты, мне важно понять динамику ваших отношений.
– Какая сейчас разница? Эдвин мертв. Я его убила, – заявляет Мадлен, закрыв лицо руками.
Фрэнсин открывает дверь кухни, заходит и встает рядом с сестрой. Потом смотрит на меня, будто спрашивая разрешения остаться, и я киваю. Вдруг в ее присутствии Мадлен будет спокойнее?
– Я должна иметь полную ясность. Моя работа – защищать вас, выработать самую лучшую тактику, а это возможно лишь при условии, что вы расскажете мне все.
Мадлен делает глубокий судорожный вдох и расправляет плечи. Фрэнсин усаживается рядом с ней напротив меня и кладет руку ей на плечо.
– Хотите, чтобы Фрэнсин присутствовала при нашем разговоре?
Мадлен качает головой, а через несколько секунд кивает.
– В прошлый раз вы сказали: последние слова мужа, которые вам запомнились, – о желании уйти от вас. Это так?
Еще один кивок.
– Насколько я поняла, для вас это было совершенно неожиданно.
– Да, у нас были легкие и тяжелые периоды, но я никогда не думала, что мы расстанемся. Я никогда не думала, что он меня отпустит. – Плакать Мадлен перестала, но говорит очень тихо.
– Давайте вернемся к началу ваших отношений. Где вы познакомились?
Мадлен улыбается и смотрит мне за плечо в видимую ей одной даль:
– Он был таким красивым. Я тоже, хотите – верьте, хотите – нет. Нас даже называли золотой парочкой. Все хотели с нами дружить, мол, вдруг и им достанется кусочек счастья. По крайней мере, так они говорили. Ты помнишь это, Фрэнсин? Помнишь первые два года?