- Как все было? - подошел к ней Цыган. - Расскажите нам, мы Вам поможем.
- Ночью проснулась от звука такого противного, - бабушка вытерла слезы старым платочком. - Минут десять лежала да встать не могла - отказало все, а когда получилось подняться, - на глазах ее снова выступили слезы, - Степки и след простыл. Нету его, унесли... Украли, ироды! Верните, умоляю!
- Мы сделаем все, что будет в наших силах. А теперь я хочу попросить Вас выйти. Нам нужно обсудить план, - проводив старушку из кабинета, она закрыла за ней дверь. - Вот так у нас тут. Дети пропадают, а этот - уже второй за две недели. До него еще пятеро пропали. Все говорят одно и то же: противный звук и парализация тела на десять минут.
- И никаких догадок? - участливо спросил Цыган.
- Монстр, наверное, чудной какой-то появился в нашем округе. А возможно...
- Не тяни.
- Говорят, что пропавших детей видели на улице Победы, но там все огорожено.
- В городе была улица Победы, или, можно сказать, даже целый район. Когда-то там функционировали довольно-таки серьезные исследовательские клиники, стояли диспансеры и прочие медицинские учреждения, да и прославился этот район именно лечебницами для тех, кто не мог жить нормальной жизнью, среди социума в силу своего развития или просто стечению обстоятельств. Все было в строжайшей дисциплине. Охрана по графику, питание и лечение. Рядом строились жилые массивы для персонала, работающего в городе. Но когда положение дел стало хуже, многие начали уезжать. И со временем контроль над всем этим свелся к минимуму. Здания стояли почти пустые, процветало мародерство и убийства. И город охватила волна жалоб. О выходках тех самых душевнобольных. Жалобы были разнообразные: укусы, нападения, ненормативная лексика в общественных местах, вандализм, убийства. Местные власти начали предпринимать определенные меры. С помощью нашего тогда ещё существовавшего доблестного ОМОНа вылавливали бунтарей и помещали назад, на улицу Победы. Но так как ни времени, ни номеров не хватало на обеспечение охраной этих лечебниц, стали вырастать по территории района огромные бетонные заборы с натянутой колючей проволокой. Так и превратился некогда медицинский центр в еврейскую печку, как это место называли в газетах, и с тех пор там так и обитают люди, вставшие на кривую дорожку. Поначалу из-за забора виднелись клубы дыма пожаров, процветали убийства, изнасилования. Вопли не затихали и длились целые ночи. Это стало в порядке вещей на этой территории, пока однажды все не прекратилось.
- Ясно, - выдохнул Цыган. - Значит, начнем оттуда.
- Хорошо. Я буду здесь. Если что-то понадобится, то приходите. Прощайте. И еще, в городе появилась группировка, они называют себя "Автозавод". Гады разрушают и грабят мирных людей. Если привидится случай... Убейте их.
Отряд вернулся к машине и поехал к обгороженному сектору, который по слухам сдерживал ненормальных. Владиславу стало безумно интересно, что там творится. Там, в месте, где нет еды и воды. Как там вообще выживают люди? Этот вопрос стал самым первым.
Неожиданно впереди нарисовалась "Глубокая глотка", и Влад сидел именно с той стороны машины, чтобы все увидеть. Жаль только, они очень быстро проехали это место, и Катя, заметив, как тот разочаровался, толкнула его локтем в бок. Парень, правда, даже не стал спрашивать, за что его так.
Через десять минут они были на месте.
Все действительно было огорожено, но к основному забору были прибиты железные листы, и имевшиеся кое-где дыры были завалены камнями. Здесь же стояла стена памяти с фотографиями разных деятелей медицины и простых жителей. Кто знает, кем они были. У входа стоял мужик в драной одежде и со снайперским ружьем наперевес, а рядом его - сторожка. Своего рода часовой, подумали курсанты.
- Открывай! - скомандовал ему Цыган.
- Цель визита? Вы либо сумасшедшие, либо родственнички, решившие сделать передачку, - цинично посмеявшись, промолвил сторож. - Посещения запрещены. Некого уже проведывать, - объяснив всю ситуацию и прикрепив к ней пропуск, одна створка ворот не без посторонней помощи открылась.
Они вчетвером зашли за ворота, и взгляд сторожа провожал их до самого поворота к району.
Гробовая тишина, переплетенная с жутким отчаянием. Именно такая атмосфера присутствовала в этом районе. Перевернутые кареты скорых, пустые глазницы окон после пожаров, изрисованные граффити стены. Из некоторых окон виднелись лазы: канаты, что-то вроде связанных тряпок. Видимо, через подъезд уже не пробраться, подумал Влад. Пройдя пару кварталов, они встретили лежащий в пыли скелет, кое-где еще обтянутый кожей.
***
-Мы уже несколько часов тут, - сказала Катя, озираясь вокруг, - а нам не встретилось ни души. Тогда откуда доносились крики по рассказам? Должен быть хоть кто-то, кто бы смог объяснить, что тут произошло, - все согласились с ней и продолжили путь.
Вскоре у них на пути возникла полуразрушенная аптека, и, подходя ближе, можно было заметить, как люди оборонялись здесь когда-то. Вход был завален кучами старого мусора вкруговую, представляя из себя некий оборонительный пост. Но двери были сломаны, и только гул ветра зазывал курсантов внутрь. Отряд миновал аптеку и, вновь бродя по пустым улицам и перешагивая изредка встречающихся мертвецов, они продвигались дальше и дальше. Очень запомнился пятиэтажный дом, лежащий почти в руинах.
- Утечка газа скорее всего, - осматривая дом, предположил Влад.
Уже вечерело, и мрачно-оранжевый закат с печалью озарял своим взором отряд в этом Богом забытом районе. Внезапно послышался какой-то шум, и спустя пару секунд наступила гробовая тишина. Мгновение, и слух наполнил тихий отдаленный скрежет. Идя на звук, все вместе они обнаружили ссохшегося старичка в почти съеденном молью пальто, в натянутых брюках и с босыми ногами. Увидев группу, он попытался бежать, но силы все больше покидали его с каждым новым движением. Сделав несколько шагов, он рухнул и начал тихонько завывать, повернувшись к ним спиной. Подойдя ближе, ребята попытались с ним поговорить, и надо было просто видеть их лицо, когда он им ответил.
- Рука, - пробормотал старик. - Гниет... Аптечка есть?
Вытащив перекись, Катя попыталась рассмотреть рану и ужаснулась от увиденного. От кисти до локтя рука была обглодана и отдавала жутким зловонием.
- Загноение, гангрена, заражение крови, - пыталась объяснить старику Катя, но тот неумолимо просил обеззаразить рану, просил помочь его жене, Лиде, с чемоданами, которая поехала отдыхать с детьми. Просил еще, чтобы курсанты никому не говорили, что он вчера пил пиво с мужиками в гараже. Безысходная картина разыгрывалась перед глазами группы, но вскоре она двинулась дальше, а старик так и оставался сидеть на месте, тихонько завывая...
- Может, на сегодня достаточно, Цыган? - нерешительно спросил Кирилл. - Завтра с утра более детально обследуем другие районы.
- Так уж и быть, - пробормотал Цыган. - Здесь делать нечего. Одни трупы... И живые в том числе.