- Святой, надо заканчивать, скора рассвет!
- Хорошо.
Александр забубнил очередные не уместные в данной обстановке умиротворяющие слова и окропил пленников святой водой. А Артем меж тем продолжал "окроплять" его своей слюной. Закончив, святоша встал и сотворил в воздухе широкий крест.
- Через полчаса вас повесят. Подготовьтесь: и духом, и телом.
- Святой, я хочу поговорить с ними. Можно? - уважительно спросил белоклобучник.
- Конечно, Эрик. - Святой важно удалился из тюрьмы, углубляясь в одиночестве в темноту коридора, и они остались втроем.
- И что ты хочешь от нас? - вальяжно протянул Артем. - Быстрее, а то мне там дух и тело еще собрать воедино надо!
- Ты и правда, - монах опустился на одно колено и пристально уставился на Влада. - слышишь их?
- Да! Ты уже должен был убедиться, когда я точь-в-точь повторил слова монстра.
- Да... Я тоже их слышал.
Артём сидел молча и с недоумением вслушивался в их разговор.
- Почему ты выбрал уничтожать человечество? - спросил Влад. - Твой дар, как и мой, уникален, но мы должны использовать его во благо: помогать людям, а не обращать их!
- Во благо? Знаешь что... - Монах снял капюшон, и Влад наконец-то смог увидеть его лицо. - Посмотри на меня!
Перед ним был парень, коротко стриженный блондин, с разными глазами: один голубой, другой карий. Но не это заставило Влада вздрогнуть и отшатнуться. Левая щека была срезана, и под давно уже зажившей, криво зарубцевавшейся плотью, сквозь постоянно двигающиеся связки мускулов челюсти виднелся левый ряд зубов.
- Это со мной сделал отец, когда я впервые сказал, что слышу монстров и считаю их друзьями. Мне было одиннадцать.
Влад печально и с сочувствием смотрел на обезображенное лицо говорившего. Он даже представить не мог, что чувствовал этот парень. А тот продолжил:
- Мой отец взял нож и засунул мне его в рот приговаривая: " Раз ты считаешь их друзьями, то с ними надо делиться. Что монстры любят больше всего, знаешь? Человечину''. Он отрезал мне щеку и выкинул ее за стену. После этого я возненавидел людей. Мою внешность высмеивали, а меня презирали и боялись. Это продолжалось, пока я не зашел на территорию церковников, а тут надо мной не потешаются и не судят меня по лицу. Они приняли меня таким, какой я есть. Александр стал для меня новым отцом, что смог подарить мне родительскую любовь! Я хотел быть полезным, поэтому прилежно учился фехтованию и рукопашному бою, тренировался часами напролет. Но этого было мало. Мне надо было, чтобы город стал полностью под властью церкви, под властью моего отца, Святого Александра!
- Поэтому ты приволок чудовище в город! - догадался Влад. - Ты украл у монстра ребенка и затащил его внутрь поселения. Мать начала буйствовать, убивая каждого, кто выходил за стену! Ты породил Шакала!
- Да! Я его породил!
- С его помошью ты и обращаешь людей! Теперь все становится на свои места. Его мать попросила, чтобы я вернул сына.
- Во-первых, ты не сможешь этого сделать, потому что скоро отправишься на встречу с Создателем. Ты уже, по сути, мертвец - это только вопрос времени. Но клянусь - я отпущу детёныша, когда все закончится. - Эрик встал и еще раз окинул взглядом обоих заключенных. - Готовитесь, у вас мало времени!
Монах вышел из тюрьмы, захлопнул железную дверь, щелкнувшуя за его спиной, вновь запирающую пленных, и захлюпал по сырому полу в коридор, не оборачиваясь и унося с собой факел. Клетка опять погрузилась в кромешную тьму.
- Ты... слышишь монстров? - послышался голос Артема из мглы.
- Да, я могу их слышать!
- Ниче себе. И как это? Ну, не страшно?
- Нет, тебя же я не боюсь!
- Ха-ха-ха. Да не гони! Ты первый раз обоссался, когда меня увидел!
- "Влад, - запищал тонким голосом Влад в темноту. - Мне нужна твоя помощь! Мне нужен защитник!"
- Прекрати. Ха-ха-ха. Я не так говорил!
- Да... Но было весело, Артем!
- Точно! - в воздухе опять повисла гнетущая тишина, пауза затянулась, и Артем решил нарушить тягостное молчание первым. - Спасибо тебе, за все! Плохо, что мы так закончим... Но я рад, что хоть и за такое короткое время, я могу назвать тебя - другом.
- Я тоже, друг!
Они опять амолчали. Им оставалось считанные минуты перед грядущей казнью. Каждый ушёл в себя. Голова Влада была пуста, никаких мыслей про смерть. Все это он уже в каком-то смысле прожил, даже несколько раз - во сне! И этот очередной заход теперь казался чем-то нестрашным. Как опрокинуть свечу и затушить пламя. Как заснуть. Единственное, что продолжало его угнетать, брать верх над ожиданием предстоящего - чувство тревоги, за то, что он подвел свой клан. При воспоминании об лицах Андрюхи, Чингина, Коляна, Кирилла Павловича, у Влада нехорошо щемило в груди - и это была не напоминание о недавних ранениях, а что-то глубже, обиднее, больнее. И еще одно лицо мелькало в голове - бледный лик четвертого князя, Мефистофеля. Владу было безумно досадно, до зубовного скрежета, что он не сможет убить эту тварь! Его затопило волной стыда за собственное бессилие. Он взялся за дело - и проиграл.
В дальнем углу знакомо лязгнула дверь. Неужели данный им на покаяние срок так быстро пролетел? Владу казалось, что прошло лишь несколько минут, не больше. Возможно, в своих размышлениях он опять ушел в себя слишком глубоко, забыв о никогда не замирающем времени, и теперь его судьба, освещенная зыбким, плящущим на стенах отблеском пламени с шелестом подступала все ближе, чавкая по сырым камням.
- Встали! - У камеры появились три монаха с факелами.
Артем с Владом поднялись, замок камеры открылся, их вывели вперед. Запястья затекли и ныли, тело горела от ожогов и мелких ран. Влад зашагал к свету, плечо к плечу с Артемом. Каждый шаг стучал в голове, отдавался во всем теле тяжестью и накатывающим тошнотворной волной страхом.
- Пошел, - один из монахов грубо толкнул Влада в спину.
Влад прибавил шагу и вышел на свет.
- Что это?! - чуть не упал бредущий впереди Артем заходя в слабо освещенную проходную комнату. Влад двинулся следом и оторопел от зрелища, что предстало перед их изумленными взорами.
В центре закутка высилась клетка, с огромным, стреноженным монстром с голубыми глазами, которые смотрели на Влада не отрываясь. Он был до нелепого похож на свою мать - только шкура была черного цвета. Сынок был метров шесть, не меньше, его когтистые руки-лапы были крепко схвачены в кандалы и притянуты к потолку, пасть обмотана цепью. Чудовище молчало - даже в голове Влад ничего не услышал, только тяжело и пристально взирало на него своими пронзительными светло-синими глазами. Что в них крылось - печаль, жажда свободы? Укоризна? Возле его тюрьмы, по бокам стояли еще две клетки, поменьше, где сидели те самые фанатики с грязными от намазанных кровью крестов лбами и просили пощады. Но монахи лишь игнорировали их, проходя мимо и загадочно улыбаясь, хранили молчание, как и невольный будущий палач этих пришедших в себя безумцев.