– Прямо сейчас в тебе выросла очень неприятная опухоль в головном мозге. Она не операбельна, и в любой момент ты можешь умереть, если я этого захочу. Поэтому ты всю оставшуюся жизнь будешь холить и лелеять Наденьку, попутно помогая другим нуждающимся. И если ты захочешь обмануть, или избавиться от своей будущей жены, все круги ада тебе обеспечены, уж поверь моему опыту. Ты понял?
Он не раздумывая кивнул, головная боль тут же дала о себе знать. Надя продолжала смотреть на нас непонимающим взглядом. С этим тоже предстояло разобраться.
– Я подарю тебе второй шанс, но, если ты посмеешь хоть раз обидеть ее, ты обречен. – я посмотрела на девушку и внушила ей, что ничего не было, а все это лишь плод ее воображения, не более.
Затем поднялась со стула, взяла пакет с мокрой одеждой, шоколадку, деньги, которые только смогла отыскать и ушла, оставив этих двоих на попечение друг другу. Мне было плевать в каком городе я нахожусь, куда приду, я хотела мстить всем, в чьих сердцах была тьма.
Эпилог
Профессор Закошанский расхаживал у себя по квартире вот уже второй час. Рассказ его подопечной просто выбил его из колеи. Здесь было столько диагнозов, что он не знал с какого начать. Он даже в какой-то момент подумал, а не правда ли это? Потому что зачастую правда выглядит куда более надуманной, чем ложь, если бы не одно но… Эти ее перемещения прямо совсем не вписывались в научную картину мира, отчего ее рассказ был похож на бред сумасшедшего.
Телефонный звонок отвлек от тяжелых дум, и он поспешил ответить, не смотря на поздний час.
– Алло? – испуганный голос на том конце провода заставил профессора вздрогнуть. – Это Нина. Я рада, что вы прочитали мой рассказ и прошу вас не перенапрягаться, в вашем возрасте это может быть опасно.
– Нина?! Как вы выбрались из своей палаты?
– Плохо вы, профессор, читаете, раз не припоминаете мои способности в перемещениях. Я по-настоящему никогда и не была под замком, а иллюзия была мне выгодна.
Странно, но сейчас ее голос отдавал столькими эмоциями, что ему становилось тяжело дышать, словно кто-то придавил его легкие могильной плитой.
– Ну, что вы! Я помню все написанное вами. Вы подождете, пока я прибуду к вам? – он старался говорить спокойно, а тем временем поспешно одевался. В клинике что-то произошло и ему то совсем не нравилось.
– Нет, к сожалению, вынуждена отказать вам в этой просьбе. – ответила она спокойным голосом, вздохнула и добавила. – Мне очень жаль, что вы поступили так с моими родителями. Прикрывая тылы этим нелюдям, вы позабыли какую клятву давали в начале вашего профессионального пути. Всего хорошего, профессор.
В трубке раздались гудки, но профессор их уже не слышал. Он лежал рядом с опрокинутым телефоном, глаза были неестественно выпучены, а рука покоилась на груди. Его сердце не билось, должно быть возраст…
Конец