– Нет! – слишком быстро и громко ответила я, а затем взяла себя в руки и спокойным голосом повторила. – Нет, у меня никого нет, а все мои подруги остались еще в юности. Я что-нибудь придумаю. А теперь если вы не возражаете, я хотела бы поговорить с врачом о моем состоянии здоровья. И, честное слово, я зайду в отдел, как только выйду из больницы. Как мне вас найти? – собиралась ли я тогда в отдел? Да. Помнила ли я хоть что-нибудь особенное во внешности этого парня? Абсолютно ничего, словно мне вытерли эти воспоминания затхлой тряпкой, но говорить об этом я почему-то не стала, списывала все на перенесенный стресс.
– Вот вам мой номер телефона, наберете в любое удобное для вас время и не ходите по темным улицам в одиночестве, там могут скрываться тени прошлого.
И нагнав тумана в свои слова, он встал с табурета, положил визитку на тумбочку и вышел из комнаты, не обернувшись. Я проводила его подозрительным взглядом и, как только дверь за ним затворилась, я схватила визитку и вчиталась в буквы:
– Значит, Малин Алексей Петрович? Будем знакомы.
Как ни странно, в палату ко мне больше никто не зашел, ни товарищ Старшиков с отсутствующим чувством юмора, ни врач, ни даже медсестра. У меня еще промелькнула мысль в голове: «А не умерла ли я?». Но все разрешилось само собой, когда я соизволила выйти из палаты, чтобы дойти в туалет. Тут обнаружился весь персонал больницы, который воззрился на меня аки на демона во плоти, честное слово! Нет, я допускала, что выглядела не очень, в больничной ночнушке, с давно развалившейся прической и чуть бледноватым оттенком кожи, но и меня понять можно. Мой желудок столько раз делал сальто, не забывая очищаться, что удивительно как мой цвет лица не поменялся на зеленый.
Не успела я доплестись до ближайшей уборной, как ко мне со всех сторон подлетели медсестры и убедительным тоном попросили вернуться в палату, так как я могла напугать посетителей больницы. Эх! Если бы мои знания сейчас, да применить в той больнице, то быть может я спасла бы не одну сотню человек от подобной расправы, но моя история тогда только начиналась, поэтому развивалось все совсем не так, как хотелось бы мне сейчас. А тогда на все мои просьбы и даже мольбы о пяти минутах наедине с собой, они ответили отказом, аргументируя это тем, что с минуты на минуту должен прийти врач для осмотра. Пришлось стиснуть зубы и возвращаться назад, будь все не ладно! Но после осмотра я собиралась всеми правдами и неправдами прорваться сквозь кордон этих гарпий и посетить злосчастный туалет, а затем убраться оттуда куда подальше.
К слову сказать, врач действительно появился быстро. Деловито прошел сквозь палату к окну и открыл его, заставляя меня поёжиться, на мне-то ничего кроме ночнушки и не было, даже белье куда-то исчезло, подозреваю кануло туда же, куда и мой брючный костюм.
Так вот. Ему совсем не было дела до моего состояния, он вдыхал воздух жадными глотками, подумать можно я бомж какой-то и не мылась целую неделю. Даже обидно стало. Что этот врач себе позволяет?! Я придирчиво посмотрела на него, выглядел чуть моложе меня, но от него исходила такая аура спокойствия и всепоглощающих знаний, что я в момент перестала копошиться в одеяле и принялась внимать каждому его слову. Казалось, он только и ждал этого, потому как резко развернулся ко мне лицом и в один шаг оказался рядом. И вместо разговора перешёл к делу, слишком сильно повернув голову под нужным ему углом, содрал пластырь и, прицыкивая языком, осмотрел рану. По крайней мере это я ее так называла, потому что не успела разглядеть что они сделали со мной. Его пальцы были холодными и каждое прикосновение успокаивало кожу, которая почем-то именно в этот момент нестерпимо жгла.
– Со мной все в порядке? – испуганно поинтересовалась я у него и вернула своей голове привычное положение.
– Конечно! С вами все в полном порядке! Как только подготовлю документы, вы сможете покинуть больницу. Ничего кроме ссадин, синяков и мелких ушибов диагностировано не было. – даже не наградив меня взглядом из-под своих густых ресниц ответил он и что-то быстро зачирикал у себя в блокноте.
– А что у меня там за ухом? Оно еще жжет немного.
– Вы только не расстраивайтесь. – притягивая табурет к себе ближе начал он и тут его глаза столкнулись с моими и словно загипнотизировали меня. Такими красивыми они были. В них само золото земли смешивалось с яркими лучами солнца, а мелкие крапинки оникса только подчеркивали глубину цвета. Потрясающе! – Вообще оно должно в скором времени зажить, я распоряжусь чтобы вам нанесли обезболивающую мазь. В общем, там небольшое клеймо.