– Нет, радость моя! Вас съедят при первой возможности, уж слишком лакомый кусочек, а я не могу позволить расстроить мои планы на вас.
И что-то было такое странное, пугающее в его словах, некий тайный смысл, который я не смогла распознать. В какую игру он пытается меня втянуть? Потому что я была уверена, что не интересую его в качестве генетического материала или скорого обеда. Тогда что ему надо?
– А если под присмотром духа-хранителя и в сопровождении Владимира? – не сдавалась я. Должен же быть какой-то второй вариант! А иначе я не смогу освободить проход в нишу. От собственного бессилия я практически расплакалась, но вовремя прикусила губу, и похоже до крови, зубами и молча смотрела на него.
– Вы видели хранителя?! – удивился он, а я поняла, что сглупила. Ну, вот теперь точно не выпустит.
Я молча кивнула, и облизнула распухшую губу. Больно же!
– А вы знали, что он когда-то жил прямо здесь, – принц обвел взглядом комнату. – именно в этих комнатах.
А я чуть было не выпала «в осадок». Значит я совсем тут не случайно оказалась. Как чувствовала, что здесь твориться что-то странное. И если до этого момента хранитель не показывался человеческим гостьям, значит он хочет чего-то и это что-то могу ему дать я.
– Нет, откуда мне это было знать? – решила удивиться, чтобы не подавать виду. – Я пока только успела насладиться отдыхом.
М-да… Врала я отвратительно, но расспрашивать о большем он не стал и это уже хорошо. Он стремительно поднялся, явив себя во всей красе, я лишний раз напомнила себе, как одинока и несчастна. К сожалению, мой вздох не остался не замеченным, и принц хмыкнул каким-то своим мыслям, а затем командным тоном, от которого в жилах стынет кровь, произнес:
– Владимир!
И знаете что? Этот усач явился мгновенно, низко склоняя голову, даже не удостоив меня своим вниманием. Подхалим!
Я не удержалась и выдала недовольное «пф-фф!», сложив руки на груди и наблюдая за развитием событий. Филипп приподнял левую бровь в изумлении, но затем переключил строгий взгляд на слугу и произнес:
– Прогулка не менее семи раз в декаду в любое время дня и ночи в твоем сопровождении и под присмотром духа-хранителя. Ясно?!
Тот покорно проблеял «ясно!» и уже со злостью взглянул на меня, а я не удержалась и показала ему язык. Говорила же, что я не простая человечка! Вот теперь пусть пеняет на себя, усач несчастный.
– Отвечаешь за ее сохранность головой не только своей, но и своих дочерей.
Тот в мгновение ока отвернулся и весь затрясся. Да что тут за нравы у них такие?! Наверное, я никогда не пойму этой философии жизни.
– Исчез. – одно слово, а усач уже испарился.
Филипп подошел ко мне, от чего мое сердце вновь застучало слишком быстро, так и до тахикардии кстати говоря недалеко, двумя пальцами поднял подбородок, заставляя на него смотреть снизу-вверх и проговорил совсем другим, ничего хорошего не обещающим голосом:
– Береги себя, милая. А иначе расправа над тобой будет самым простым и не страшным в твоей жизни происшествием. Поняла?! – и для большей убедительности сжал сильнее подбородок, явно намереваясь оставить там синяки.
– Поняла. – сквозь зубы выдохнула я, но не расплакалась.
А затем он нагнулся и поцеловал так яростно, так страстно, заставляя ответить ему. Прикушенная губа тут же заболела, а он на миг отодвинулся, удивленно на меня взглянув и тут произошло то, что я еще долго буду вспоминать в кошмарных снах. Он облизал кровь с губы, а его глаза словно наполнились тьмой, став абсолютно черными.
– Твоя кровь сладкая, милая моя, слишком соблазнительная. – и говорил он с таким вожделением, а голос был таким хриплым, что у меня дыхание прервалось, я так и застыла, не зная что делать в такой ситуации.
Правда, спасаться не пришлось, он резко оттолкнул меня и, еще раз взглянув в глаза, растворился в воздухе, словно его и не было здесь. А я напрочь позабыла о своих намерениях и замыслах, просто подтянула ноги к себе ближе и разревелась в голос. Это было ужасно. Просто ужасно. А самое обидное, что этого мне не забыть никогда, слишком ярким было воспоминание. Так я и уснула в одном халате и с мокрыми, не расчёсанными волосами, даже не удосужившись добраться до изголовья кровати.