– Если ты не заткнешься, твоя семья не досчитается сегодня одной головы. – прошипел сквозь зубы он и подошел ближе ко мне. Вот хорошо, что я пены взбила много, а иначе могла и оконфузиться.
– Что вы себе позволяете?! – разозлилась я, но все также старалась смотреть куда угодно, только не в сторону этого нелюдя, хотя и очень хотелось.
– Мой поверенный заходил к тебе буквально несколько часов назад и тебя здесь определенно точно не было! И я лично исследовал пространство. В замке тебя не было. Поэтому повторю вопрос. Где ты была?! – он склонился совсем низко, ухватил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него, а я не сумела сдержать судорожный вдох от его прикосновений к разгоряченной коже, но каким-то чудом увернулась от прямого взгляда в глаза.
– Здесь была. – ничем не выдав своего удивления по поводу какого-то там поверенного. Ломать комедию решила до конца. – Он же не заглядывал сюда, а я тут прячусь с некоторых пор.
Он на секунду задумался, но не отпустил меня. Я видела как в голове проносятся тысячи вариантов событий и он мне не верил, подозрительность явно читалась у него на лице, поэтому я поспешила внести разумное сомнение.
– Или ты разрешил своему поверенному шастать у меня в ванне, учитывая, что я не одета?
– Нет, не разрешал, но он не слышал ни единого звука, а лорды, уж поверь мне, способны на многое.
– И что? Я испугалась, потому что знала точно это был не Филипп. С ним мы встретимся чуть позже, планировали ночные сутки провести вместе, если ты понимаешь о чем я.
И вот мне бы заткнутся и промолчать, но нет, я решила взыграть на самом древнем чувстве у мужчин, а именно ревности! В том, что Валентин хотел меня я даже не сомневалась, слишком хорошо помню свои сны с его непосредственным участием, а также я знаю, что он ненавидит Филиппа и, возможно, мне это только на руку.
Он с такой силой сжал мой подбородок, что я даже язык прикусила. Определенно точно у меня останутся синяки, но это лучше, чем допросы. Затем он запрокинул мою голову так высоко, что не смотреть на него было невозможно и вот когда наши глаза встретились, я почувствовала, что вновь захлебнулась синевой его глаз, обожглась холодом льда, но мне было наплевать. Ничего кроме него для меня сейчас было несущественно. Я готова была с жизнью расстаться, только бы он не прекращал свое волшебство. А затем магия сама выбросила меня на берег, когда его глаза опустились ниже, к шее, а затем и груди, где между ними свисал мой медальон. Тут оттенок его глаз принял тот самый страшный черный цвет, и я вскрикнула.
– Не трогай! – все, что успела сказать, прежде чем он сорвал цепочку с шеи и буквально сжег у меня на глазах.
– Откуда?! – упавшим голосом без единой эмоции прошептал он. – Она не твоя.
И тут я поняла все. Ее мужчиной был Валентин, именно он подарил ей ребенка, но он не знал о истинном предназначении медальона, полагая, что это всего лишь украшение. Господи! Как он мог допустить ее пропажу?!
– Отойди от нее. – как гром среди ясного неба раздался голос Филиппа у самой двери. Откуда он появился?!
Мы оба потрясенно перевели свои взоры на него. Не знаю о чем думал Валентин, а я почему-то осознала, что причина зарождающейся драмы стоит в данный момент прямо здесь. Ну, конечно! Все дело в любви! Всегда все дело в этих чертовых отношениях!
– Ты! Это ты спрятал ее, а теперь даришь своей шлюшке украшения?!
Знаете, что такое сгущающаяся тьма будущей ночи? Вот я знаю. Даже больше скажу, я видела как она зарождается прямо у меня в ванне. Дышать было тяжело, словно воздух выкачали из легких, тьма исходила прямо из него самого, обволакивая все, чего касалась. И я очень боялась, что она и меня поглотит.
И все же где-то в глубине души я почувствовала укол ревности. Валентин любил и совсем не меня. Это было больно, но ему куда больнее. Ведь любимую он так и не нашел, нашла ее я, а также их малыша. Стараясь не выдать своих собственных мыслей, я переводила взгляд с одного принца на другого и не знала что сказать.
– Я ей ничего не дарил. – Спокойным тоном заявил Филипп и с интересом уставился на медальон. – А вот про медальон могу тебе рассказать много интересного. Если ты успокоишься, конечно.
– Успокоюсь?! – с насмешкой в голосе ответил он, хотя и слепой увидел бы, что сейчас Валентину было не до смеха. – Я не успокоюсь, пока не выпью до последней капли твою шлюшку, а потом с радостью сварю ее мясо на обед!