От услышанного я лишилась дара речи на непродолжительное время. Он это серьезно сейчас? Да я готова душу дьяволу продать лишь бы его план удался, а там и до дома недалеко! Если бы только была не книжным червем, а технарем каким-нибудь или хотя бы физиком, но чего нет, того нет. Правда, я не собиралась ему об этом говорить! Такой шанс выпадает не часто, и я просто обязана была его использовать.
– Со вторым вариантом могу помочь по мере сил.
– Я знал, что ты примешь правильное решение, милая. Вот только страсть все же придется изображать и на балу в том числе. Кстати, тебе бы пора ознакомиться с правилами, не хочу краснеть перед королем из-за твоей непроходимой тупости и невежества.
Кто из нас тут невежа надо еще поспорить было, но ему я ничего не сказала. Он хочет себя считать эдаким альфа-самцом без единого изъяна, пусть считает и дальше, я же буду идти своей дорогой, лишь бы не путался под ногами. Не знаю как долго я смогу пудрить ему мозги, но до тех пор должна стать просто самим очарованием, чтобы ему и в голову не пришло осуществить первый вариант в жизнь.
– Сколько до бала осталось времени?
– Всего декада. И за это время ты должна, милая моя, многому научиться, так что приступай прямо сейчас. Я буду заходить каждую ночь и проверять, если, конечно, не захочу провести время с куда большей пользой. – по телу пробежала неприятная волна дрожи от одного только воспоминания.
Нет уж! Пусть лучше своих любовниц водит сюда, я и на диванчике на втором этаже посплю спокойно. В конце концов, я могу даже на улице спать, лишь бы не участвовать во всем этом безобразии.
И тут я хихикнула, вспоминая свои грезы перед попаданием сюда. Мне так не хватало мужской ласки, объятий по ночам, прогулок под луной со своим мужчиной, а теперь вряд ли когда-нибудь снова захочу прикосновений. Внутри меня что-то сломалось. Я люблю Валентина и в этом нет никаких сомнений, но если Филипп еще хоть как-то считается с мнением остальных, хотя и не без выгоды для себя, то Валентин попросту напыщенный индюк, который не понимает таких прописных истин! И я даже боюсь представить на что он способен в порыве страсти. А еще где-то на краю подсознания тлела мысль о том, что он любил когда-то и потерял, а я нашла ту самую и помогла обрести покой. Такое тоже не выкинуть из головы. В общем, если бы мы сейчас находились в моем мире, то в социальной сети на моей личной странице в графе отношения стояло бы «все сложно».
– О чем задумалась, глупенькая? – с легкими нотками недовольства в голосе поинтересовался Филипп и развернул мое заплаканное лицо к себе, чтобы лучше видеть эмоции.
Поразительно как тонко чувствуют мужчины, когда думают не о них! Я постаралась натянуть вежливую улыбку, вытерла мокрые дорожки слез и тихо ответила:
– О тебе.
– Да?! – выгнув левую бровь дугой от удивления, спросил он. – Что-то конкретное должно быть?
– Я думаю неправильным будет ограничивать твою любовную сторону жизни, и ты вполне можешь встречаться со своими красавицами прямо здесь. Я не против. Честно! – и глаза такие честные-пречестные сделала, чтобы и сомнений не осталось, что именно это и волнует мое сердце.
– А знаешь что?
Я затаила дыхание, только бы он согласился и избавил от своих посягательств на меня. Но в мире чудес не бывает, особенно в этом проклятом мире. Так случилось и сейчас. Он еще раз обвел меня взглядом, задумался на мгновение и с коварной улыбочкой вынес вердикт:
– Пожалуй не стоит распыляться на других, когда такая красавица рядом. К тому же ты очень заинтересовала Валентина, а он знает толк в извращениях! – затем подтянулся ко мне, погладил пальцем щеку и поцеловал, легонько так, едва касаясь. – И не стоит отрицать – ты вывела меня из равновесия, а такое прощать кому-либо будущий король не намерен и ты, милая моя, не станешь исключением.
Затем он поднялся с кровати, оправил свою одежду, провел руками по волосам и исчез, оставив в полном недоумении и долгожданном одиночестве.
– Я должна во что бы то ни стало стать незаменимой в его дурацком плане, а иначе мне конец! – проговорила я в тишину и вскочила с кровати.
Мой мозг лихорадочно прикидывал варианты развития событий и ни один пока не мог порадовать благоприятным исходом. Телу хотелось действий, хотелось сделать что-то существенное, что могло бы мне помочь. И тут меня осенило. Дневник! Он, родимый, вместе с медальоном той несчастной остался лежать в проходе!