– Как ты здесь оказалась?! Как ты смеешь так разговаривать со мной?! Захотелось умереть, я предоставлю тебе такое право, можешь не сомневаться. – всю эту речь он в буквальном смысле прошипел на одном дыхании, тем самым напомнив мне сдувающийся воздушный шарик.
Затем он больно схватил за руку и потащил за собой, я попыталась вырваться, но не сумела, поэтому не нашла ничего умнее, чем поставить ему подножку и, когда он рухнул на землю, явно не ожидая такой каверзы от меня, я гордо остановилась, напрочь отказываясь двигаться хоть в каком-то направлении без объяснений.
– Я тебе не кукла для твоих дурацких игр! – не менее грозно прошипела я, сверкнула взглядом ничуть не хуже Валентина, и добавила, склонившись ближе к Филиппу. – И не смей так разговаривать со мной.
Филипп вскочил на ноги, едва я отклонилась обратно, быстро отряхнул свой черный плащ от пыли, взглянул на меня, прищурив правый глаз и наотмашь ударил по щеке ладонью. Я чего-то подобного ожидала, поэтому не сильно удивилась, ощутив распространяющуюся боль по всему лицу и обжигающий огонь, как последствие удара, стойко осталась стоять все в той же позе непреклонной человечки.
– В нашем мире только слабаки, не достойные жизни, поднимают руку на женщину. – тихо, но показалось, что мой голос разнесся по округе на много километров, ответила я и сплюнула кровь со слюной в сторону. Вот нелюдь!
Он замахнулся еще для одного удара, но его руку резко перехватил Валентин, который в одно мгновение оказался позади него. Я же инстинктивно сжалась, готовясь получить еще порцию боли.
– Не смей! – приказал он Филиппу и тот бессильно опустил руку. Вот как! Значит, слабых бить и истязать это запросто, а против более искусного противника «кишка тонка». Слабак! И как я могла поверить в то, что этот недомерок действительно может занять место короля?! Да мне даже видеть властителя этой планеты не надо было, чтобы осознавать всю его силу и мощь, но Филипп на эту роль не годился точно!
– Эта дрянь позволила себе вольность, я уже не говорю о позоре перед моими собратьями! – гневно шипел он, все также злобно поглядывая на меня. Я тоже взгляд не отводила. Здесь и сейчас решиться моя судьба и уж лучше сдохнуть, чем повиноваться этому самодуру.
– Ты сам виноват, что не почувствовал подвоха. Открыл спину и получил удар. – все таким же спокойным голосом ответил Валентин, но руку отпустил, видимо, удостоверившись, что мне не угрожает новая порция добротных пощечин.
– Она по твоему разрешению между прочим посетила общую библиотеку в компании недорыцаря Владимира и хранителя, итогом такой прогулки стала смерть слуги, и если бы я не оказался в нужный момент, то и она бы умерла. Ты же знаешь, что сейчас время поединков, вот свидетелем неравного поединка между тремя лордами она и стала.
С каждым его словом гнев Филиппа уходил, но отнюдь не пропадал, просто затаился и ждал своего выхода наедине, вот только оставаться с этим извергом я не собиралась, но что можно было поделать? Разве что робко попросить об одной услуге, быть может перед остальными принцами у него духа не хватит мне отказать?
Хотя от одной мысли о просьбе к моему горлу подкатил горький ком, а желудок настойчиво просил опустошить содержимое, но я вздохнула как в последний раз и на одном дыхании выпалила:
– Снимите с меня вашу метку, до Кровавого бала осталось совсем ничего, и я хочу участвовать в нем на общих правах.
Осознавала ли я в тот момент, что выполнение этой просьбы билет в один конец? Да, но я старалась не думать о грядущем, ведь смогла же как-то продержаться так долго в этом мире, смогла помочь хранителю выполнить его желание, хотя сейчас понимаю, что и он водил за нос, но с ним я разберусь позже, когда, точнее если, доберусь до апартаментов. А еще меня ужасно поражала та информация, сказанная Валентином в лесу. Главой ордена, который по сути должен противостоять этим темным принцам, является Филипп. Конечно, Валентин мог наврать с три короба, но зачем ему это делать? Пока все вышесказанное им было чистейшей правдой, а мое знакомство с Филиппом началось с обмана и продолжается обоюдной ненавистью сейчас. Я ему нужна только для достижения цели, но точно не как союзник, чтобы он там не говорил. Так если мне суждено умереть по его расчетам все равно, то почему бы не спутать ему карты в самом начале пути?! Эта мысль красной нитью проходила сквозь все мое сознание, и я не могла игнорировать ее.