Десять минут. Очередной приступ дурноты. Вилл как заколдованный помешивал зелье, боясь лишний скосить глаз в сторону Рэрвэта. Тот стоял спиной, что-то прогоняя в устройстве, напоминающем перегонный куб. После каждого прогона алхимик делал пометки.
— Рэрвэт, — Вилл позвал алхимика. — А почему вы живёте один? Где ваша семья?
Вопрос не слишком тактичный, но хотелось хоть чем-то отвлечь себя. Если этого не сделать — крыша поедет окончательно, и неготовое зелье обязательно выльется на чью-нибудь голову.
— У меня нет семьи. Была. Теперь нет, — с нескрываемой грустью ответил Рэрвэт.
— Была, значит…Извините, я не знал, что она…
— С ней всё хорошо. Надеюсь. Жена и дочка ушли от меня лет двадцать назад, и с тех пор я не видел их.
От удивления Вилл едва не перестал мешать зелье.
— Почему? Если не хотите, можете не отвечать.
Краем глаза, что Рэрвэт повернулся к нему.
— Понимаешь, Вилл, я алхимик до мозга костей. Сколько себя помню, я постоянно что-то варил, что-то смешивал. Моя матушка рассказывала, что в два года я испортил суп, которым она должна была накормить дорогих гостей моего отца. Вылил в него масло и с блаженным лицом размешивал. Лишь исключительные люди способны гореть своим делом, добиться в нём больших высот, и в то же время уделить внимание личной жизни. Я разорваться не смог. Моя жена и любимая дочурка устали от постоянных взрывов, вони и пожаров. Она поставила условие — либо семья, либо труд всей моей жизни. Я выбрал второе. Дэмма собрала вещи, забрала Эрель, мою дочь, и уехала. Насовсем.
Накипающее внутри раздражение от поручения с помешиванием спало, уступив место сочувствию.
— Я сожалею, — сказал Вилл.
— А я нет, — грустно ответил Рэрвэт. — Своим ремеслом я сделал жизни многих людей лучше. Если это справедливая плата за одиночество — я готов её принять. Но…я всё же верю, что они обязательно вернутся…
Рэрвэт отвернулся и продолжил работу. Вилл бросил взгляд на время. Двадцать минут. Разговор пусть и помог отвлечься, но оставил небольшой отпечаток. Стали пробиваться мысли, что если вся варка высокоуровневых зелий будет выглядеть вот так — завтра же алхимия сбрасывается и заменяется другой профессией. С таким крафтом уже на пятом созданном зелье крыша съедет совсем, и после возвращения в реальный мир придётся пройти через другую локацию — под названием «Дурка».
— Как успехи? — поинтересовался Рэрвэт на исходе двадцать пятой минуты.
Вилл ничего не ответил. Три по часовой. Четыре против.
— Молодец, хорошо получается. Смотри — цвет слегка изменился. Добавляются красные нотки. И запах стал лучше.
Вилл хотел было пошутить, что в зелье просто попали капли пота Кровавого целителя, но решил не рисковать. Кто знает, как НИП отреагирует на такую шутку. Запах, к слову, не изменился совсем, или нос настолько забился вонью, что перестал чувствовать ещё что-нибудь.
— Ещё минута! — постарался подбодрить Рэрвэт.
Три по часовой. Четыре против. Вилл монотонно повторял эти движения, чувствуя, как оставшиеся секунды растягиваются в бесконечность.
— Всё!
Вилл подавил искушение выбросить ложку в угол и аккуратно отложил её в сторону. Себя же уронил на ближайший стул.
— Неплохо для первого раза, — ободрительно кивнул алхимик. — Сюда приходили другие Призванные, и некоторые ломали ложку на пятой минуте. Поддавались эмоциям.
Вилл прекрасно их понимал.
— Ладно.
Рэрвэт надел толстые перчатки, взял котелок за ручки и вылил содержимое в ведро, закрыв его крышкой. Вилл вновь опешил и почувствовал себя ребёнком, рисунок которого разорвали и выкинули в урну. Алхимик спокойно поставил котелок на место и налил в него воды.
— А…что…зачем… — Вилл пытался выдавить вопрос, но формулировка терялась в потоке возмущения.
На двойственном лице Рэрвэта расплылась улыбка.
— Что я сказал в самом начале? Главное для алхимика — терпение! Пустившись в угрозы ты его не показал! Теперь я вижу, что ты достоин того, чтобы научиться новому.
Очень хотелось красноречиво высказать все мысли. Вместо этого пришлось устало вздохнуть. Сейчас слова ничего не изменят и точно не вернут затраченные на бессмысленные помешивания полчаса.
— Но я же сделал всё правильно, — Вилл показал на ведро. — Зачем выливать.
Рэрвэт покачал головой.
— Был бы ты чуть умнее, то знал, что листья гидхида добавляют в зелья только для создания ядов. А горные ягоды изменяют свойства зелья — усиляют его и делают более концентрированным. Так сказать, несколько капель, попавших внутрь капель живого организма, значат верную погибель. Я видел, что ты четыре раза нарушил последовательность, значит, эффект должен быть не таким сильным, но во избежание неприятных случаев от твоего творения лучше избавиться.
— Я запомню, — честно сказал Вилл. — Я прошёл проверку? Можно мне наконец прикоснуться к священным алхимическим знаниям?
— Можно. Но для начала принеси мне несколько огненных семилистников, которые растут к северу от деревни.
Едва алхимик закончил произносить просьбу, как в системном логе всплыло:
Получено новое задание.
Вилл развернул журнал и нашёл квест.
Принести огненные семилистники: 0/3
«Сомневаюсь, что они продаются на аукционе», — подумал Вилл. Обычно такие предметы появлялись лишь после получения квеста, были видимы только игроку и система запрещала использовать их в обмене или торговле. Вилл посмотрел на таймер в углу. Почти семь вечера. За окном начало смеркаться, и если есть желание разобраться с квестом сегодня, то нужно выдвигаться сейчас.
— Если это всё, то я за семилистниками, — сказал Вилл и направился к выходу.
Рэрвэт ничего не ответил и с головой ушёл в очередной эксперимент. Он что-то бросил в чёрный котелок, и сразу повалил дурнопахнущий дым. Вилл поспешил покинуть обитель разношёрстных и не самых приятных запахов и вышел на свежий воздух. Из-за такой перемены вновь слегка закружилась голова. Раскрытая интерактивная карта ожидаемо показала бублик — огненные цветы найти на ней не удалось. В обычных играх нередки были квесты, когда тебя просили найти определённый предмет, но на карте хотя бы обозначалась область для поиска. Мол, смотри, здесь такой большой кружок, поблуждай внутри него и обязательно найдёшь. Здесь же не было ничего. Иди на север, вот только северная часть весьма широка, и, если придраться к словам, простирается она до самого конца карты.
Что делать? Идти на поиски? Или вернуться на базу и спросить совета у Кьеннира? Две минуты размышлений, сопровождающиеся перекусом сорванной белой сливой, и решение обрело очертания. Пока не стемнело окончательно — можно попытать удачу в поисках. Если за полчаса ничего не найдётся — нужно вернуться и вежливо вытряхнуть из Кьеннира информацию. Правда, никто не говорил, что Рэрвэт выдавал каждому одинаковый квест, поэтому вполне возможна ситуация, что все собирали разные цветы.
На выходе из Деревни белой сливы пришлось пройти мимо местной стражи — высоких мужчин в изумрудных доспехах с выгравированными торговыми весами на груди. Обычно такие стражники встречались лишь в Эмеуруме, столице второго королевства, но в последнее время они подозрительно рассредоточились по деревням и прочим населённым местам. Один стражник, более высокого роста и с алебардой, скосил голову, и сквозь прорезь в шлеме был виден его недовольный, полный презрения взгляд. Второй, чуть пониже и шире, не повернулся, но его рука словно невзначай легла на рукоять меча.
На мгновение мелькнула мысль шутливо сказать что-нибудь, но её тут же подавила безопасность за состояние виртуального тела. В его ситуации лучше вообще свести контакты с такими серьёзными дядями к минимуму — не шутить, не рыпаться, быть божьим одуванчиком. Ситуация станет полегче к сто пятидесятому уровню, вот только там, скорее всего, закрутится финальный штришок битвы между обычными игроками и «Невозвращенцами». До стражи всем будет фиолетово.