чем рассчитывала, но не хотела обсуждать это.
— Вот, — сказала я, закатывая рукава своей белой шелковой блузки и протягивая ему
руки. — Каким образом ты собрался исцелить меня? — Я надеялась, что это не
связано с проникновением в мое сознание.
Корбин просто обхватил мою руку своей ладонью и поднес мое запястье ко рту.
— Вот так, — прошептал он.
Прижавшись ртом к шрамам на моем запястье, он стал облизывать и посасывать их. Я
задохнулась от ощущения его горячего, влажного языка на моей плоти, мое сердце
заколотилось так, что едва не выскакивало из груди.
— Как это должно пом...
Начала было спрашивать я, а затем почувствовала легкое покалывание, зародившееся
в запястье и распространившееся вверх по руке и в груди. Возникли странные
ощущения, а потом стало хорошо, действительно хорошо, если быть честной. Соски
неожиданно затвердели до боли, и я почувствовала, как стало горячо и влажно между
моих бедер.
Я извивалась от дискомфорта, желая оторвать свое запястье от его рта.
Корбин пристально смотрел мне в глаза, продолжая лизать и целовать мою покрытую
шрамами руку. В его серебристо-голубых, чуть прикрытых веками глазах светилось
вожделение. Этот простой акт дегустации моей плоти оказался невероятно эротичным.
Я дрожала под его пристальным взглядом так же сильно, как и от
распространявшегося по всему моему телу покалывания.
А потом подумала, что вообще ничего не должна была чувствовать. Мне пришлось
кормить Тейлор в течение почти шести лет, и чувствительность в этой области
исчезла, я не сомневалась, ее неудачные укусы повредили нервы. Но сейчас ощущала
все, каждое легчайшее скольжение его губ и языка по моей коже, как будто внезапно
возникла гиперчувствительность к его прикосновениям.
— Еще долго? — наконец-то выпалила я. Казалось, он языком и губами ласкает мою
кожу целую вечность.
Корбин выпрямился — он склонялся к моей руке — и улыбнулся мне.
— Смотри сама.
Я недоверчиво смотрела на свое запястье. Абсолютно здоровое. Шрамы, оставленные
на моей коже Тейлор, не просто поблекли, они исчезли полностью. Как будто их
никогда и не было.
— Как ты это сделал? — Потребовала я ответа. — Никогда не слышала, чтобы
вампиры могли исцелять подобным образом.
Он пожал плечами.
— Многие из нас имеют особенные способности, которые мы скрываем от людей.
Готова к тому, чтобы исцелить второе запястье?
Я вспомнила странное ощущение жара и прохладного покалывания,
распространившегося по всему моему телу от его лечения, и нахмурилась.
— Я...думаю, да.
Корбин приподнял одну бровь.
— Что-то я не слышу радости в твоем голосе. Только не говори мне, что тебе
нравились эти уродливые шрамы, тем более на таком видном месте.
— Нет, — признала я, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. — Я носила вещи с
длинными рукавами, не желая объяснять людям, откуда они взялись.
— Когда я закончу, тебе больше не придется беспокоится об этом, — сказал он
спокойно.
— Я знаю. Я просто...— Я нахмурилась. — Почему...почему, когда ты меня лечишь, я
чувствую себя так...так странно?
Он внимательно смотрел на меня.
— Кроме прикосновений моих губ к твоей коже, ты чувствовала что-то еще?
— Словно...прохладное покалывание разливается вверх и вниз по рукам и всему телу,
— сказала я.
— Что еще? — Он разглядывал меня своими пронзительными как лазерный луч
глазами.
— Что ты имеешь ввиду? — спросила я, словно защищаясь. Я не собиралась
рассказывать ему о том насколько твердыми стали мои соски, ну и о других
симптомах.
— Ты очень хорошо знаешь, о чем я говорю. Если мы хотим, чтобы наше партнерство
сработало, говори мне правду. — Сурово сказал Корбин, сердито сверкнув глазами, на
мгновение напомнив мне, почему его считали самым сильным и безжалостным
вампиром во всем штате.
— Хорошо. — Я вздернула подбородок. — Я ощущала...как бы все рассказать, не
подкармливая твое чересчур раздутое эго? Я чувствовала некоторые
симптомы...сексуального возбуждения.
— Такие как?
— Ты действительно собираешься заставить меня сказать это? — Я смотрела на него с
недоверием, а он просто кивнул. — Боже...— Я почувствовала, как жар опалил мои
щеки. — Хорошо, хорошо. Я...мои соски затвердели, и...и...
— И ты промокла. Здесь. — И прежде чем я успела остановить его, Корбин слегка
прикоснулся своей большой ладонью к чувствительной развилке между моих бедер.
Я взглянула на него и отвернулась, смущённая.
— Если ты знал, зачем заставил меня сказать это?
— Потому что пришло время, ты должна признать, пусть и медленно, но между нами
формируется связь. Я стою на краю пропасти, протягивая к тебе руки, но ты
отказываешься шагнуть мне навстречу.
— И дальше буду отказываться, — процедила я сквозь зубы. — Твои дешевые
вампирские трюки не изменили моего мнения.
— Эддисон. — Корбин одним пальцем приподнял мой подбородок, заставляя
посмотреть на него. — Не было никаких трюков. Просто твое тело реагирует на мое.
Не испытывай ты ко мне сексуального влечения, ты бы ничего не почувствовала.
Я знала, что он имел ввиду странное жучки-ползают-по-всей-моей-коже ощущение,
возникающее, когда меня кусала Тейлор. Ощущения, когда он лечил мое запястье,
были прямо противоположные. С Тейлор я едва сдерживала тошноту от
неправильности ситуации. С Корбином я едва стояла на ногах от странного
пронзительного удовольствия, которое все нарастало и нарастало с каждым
мгновением нашей связи. Но это же ничего не значит...или значит?
— Послушай, то, что я возбудилась в процессе лечения, еще не значит, что мы
родственные души. Теперь мы можем покончить с этим?
Корбин вздохнул, раздраженный до крайности.
— Почему ты настолько упрямая? Иногда ты просто испытываешь мое чертово
накопленное за четыре столетия терпение.
Я не знала, что ответить, и просто протянула ему другу руку.
— Ты сделаешь уже это или нет? Если нет, то я ухожу.
Он сверкнул взглядом.
— О нет, моя дорогая. Ты никуда не пойдешь. Уже почти сумерки, и ты отправишься
со мной спасать твою глупую подружку от Селесты. Я хочу, чтобы ты осознала всю
глубину той задницы, в которой окажешься, если вдруг забудешь о нашем договоре.
— Я не откажусь от нашей сделки, — ответила я, уязвленная его замечанием.
— Я не говорил этого. Но видел, какой упрямой ты можешь стать при определенных
обстоятельствах. Думаю, тебе нужно встретиться с инквизитором района лицом к
лицу, чтобы осознать, что поставлено на карту. Без шуток.
— Очень смешно, — раздраженно пробормотала я. Черт возьми, я имела полное право
постоять за себя и отрицать эту предполагаемую связь, которая, по его словам,
возникла между нами! Так почему же, делая это, я чувствовала себя злобной
маленькой стервой?
— Позволь мне залечить другое запястье, — сказал он. — Нужно поторопиться, если
мы хотим поймать Селесту, прежде чем она проснется. — Он осмотрел мой черный
брючный костюм. — Жаль, у нас нет времени переодеть тебя во что-то более
приличное.
— Что ты имеешь ввиду? На себя посмотри, — ответила я, указывая на его оливково-
зеленую футболку и джинсы. — На тебе тоже не костюм с галстуком.
— Они мне и не нужны. А вот моя супруга должна блистать всегда. — Он покачал
головой. — Неважно. В ближайшее время мы сменим твой гардероб.
Я открыла рот, собираясь возразить, но Корбин уже облизывал мою вторую руку, посылая горячие искры желания по всему моему телу. Боже, как я выдержу все это?
Стараясь не ерзать, я сжала бедра, как будто это спасло бы меня от сладкого