Я начала называть причины, загибая пальцы на руке.
— Во-первых, я слишком низкая. Не считая того, что у меня маленькая грудь.
— Идеальная для твоего размера. — Он обхватил своими большими ладонями мою
грудь, и я снова покраснела, когда мое тело отреагировало на его прикосновения. —
Твои соски очень красивые, — прошептал он, нежно лаская их пальцами, посылая
сквозь меня искры удовольствия. — Такие бледные, невинно розовые. Я все задавался
вопросом, какого они цвета.
— У меня слишком большие бедра, — сказала я, отчаянно пытаясь отключить свое
сознание от уже возбужденных сосков. Корбин продолжал дразнить их, медленно, не
торопясь, как если бы он мог вечность прикасаться ко мне. — И я не поддерживаю
себя в тонусе, я слишком мягкая.
Он покачал головой.
— Моя дорогая, я был жестким и холодным больше четырехсот лет. Уверяю тебя, нет
такого понятия, как слишком мягкий. — Он положил ладонь мне на низ живота, прямо
над чувствительным холмиком моего лона. — Ощущение твоей кожи, биение твоего
пульса, когда я прикасаюсь к тебе, аромат твоего возбуждения, все это невероятно
красиво и эротично. Я вижу тебя такой, какая ты есть, и наслаждаюсь твоей красотой.
Пугающе соблазнительные слова. Я предполагала, что выгляжу привлекательно, если
не сравнивала свою фигуру с моделями. Моя кожа была сливочно-кремовой, а грудь, пусть и не большая, была пропорциональной и упругой.
— Мне все равно не нравятся мои веснушки, — отчаянно сказала я, изо всех стараясь
не попасть под очарование Корбина.
— Поцелуи ангела. — Корбин влажным, открытым ртом ронял нежные поцелуи на
мое обнаженное плечо, прямо на скопление веснушек. — Вот, как мы их называем.
Они прекрасны, как и все в тебе, Эддисон. — Я наблюдала в зеркале, как он,
полностью обнажив клыки, медленно, оставляя горячие следы, покрывал поцелуями
мою шею. В то же время я ощутила жесткий бугор, упиравшийся в мою поясницу, и
слегка запаниковала.
— Не кусай меня, — выпалила я. Именно так это и происходило — вампир и человек
слишком сильно сближались, жажда крови переплеталась с жаждой секса, и вампир
впадал в безумие, стремясь насытиться, а от человека после такого оставалось
кровавое месиво.
— Ты все еще боишься меня. — Горячее дыхание Корбина овевало сзади мою шею. —
Ладно,, сегодня я тебя кусать не буду, хотя очень сильно скучаю по вкусу твоей
сладкой крови.
Я постаралась расслабиться.
— Ни укусов, ни порки, ни секса. Я до сих пор не понимаю, в чем заключается мое
наказание.
— В том, чтобы познать собственную красоту. — Он снова поцеловал мою шею сзади.
— И показать мне, сколько удовольствия ты можешь получить от нее.
Я покачала головой.
— Я не понимаю.
Корбин слегка сдвинулся, покрывая поцелуями мою шею с другой стороны, при этом
смотрел в зеркало, не отводя своего взгляда от моего.
— Прикоснись к себе, Эддисон. Я желаю видеть, как ты получаешь наслаждение от
собственного тела.
— Что? — Жар опалил мои щеки. — Нет. Ни за что. Зачем тебе это?
— Прежде всего, это очень эротично. — Он целовал и посасывал мочку моего уха, а я
дрожала всем телом от возбуждения. — С другой стороны, в моих силах, по твоим
словам, подарить множественные ментальные оргазмы, но я давно не занимался
реальным физическим сексом с человеческой женщиной. Мне нужно видеть, как ты
ласкаешь себя, я хочу знать, как подарить тебе наслаждение.
— Что, если я не... не хочу, чтобы ты дарил мне наслаждение? — Он накрыл своими
горячими большими ладонями мою обнаженную грудь, нежно лаская снова и снова, и
я застонала.
— Если это действительно правда, я остановлюсь немедленно, — прошептал он. —
Сможешь убедить меня в том, что не хочешь моих губ и рук на своем теле?
— Как... как мне это сделать? — спросила я, отчаянно желая чувствовать раздражение
вместо возбуждения.
— Раскройся для меня. — Он слегка провел рукой по холмику между моих бедер,
давая понять, что имел ввиду. — Если ты не готова, не истекаешь влагой для меня, я
отпущу тебя и пообещаю не прикасаться всю ночь.
Я слегка прикусила нижнюю губу. Мне действительно не хотелось этого делать —
было так чертовски неудобно. Кроме того, я была абсолютно уверена, что он заметит,
какой влажной и горячей я стала от его поцелуев и ласк. Хотя, возможно, если я
раскрою себя для него, он не станет настаивать на продолжении этого шоу. От идеи о
прикосновениях к себе перед ним — или перед кем бы то ни было — меня кидало то в
жар, то в холод от смущения.
— Хорошо, — прошептала я, неохотно разведя в стороны плотно сжатые бедра. Затем
я дрожащими руками прикоснулась к своим половым губкам, раскрывая себя, как и
просил Корбин, обнажая мою сокровенную плоть для его проницательного взгляда.
Мы оба смотрели в зеркало, и Корбин тихо зарычал, наблюдая, как я интимно
прикасалась к себе, исполняя все его приказы. Это был звук чистого вожделения, от
которого вибрировала каждая частичка моего тела.
— Красавица, — прошептал он мне на ушко. — Посмотри, насколько ты влажная,
Эддисон. На самом деле, ты же не хочешь, чтобы я останавливался, не так ли?
— Я... я не знаю, — тихо сказала я, и это была чистая правда. Я сознавала каждой
клеточкой своего существа, что должна прекратить все это немедленно. Заниматься
сексом или полу-сексом, особенно с настолько древним и сильным вампиром, как
Корбин, было незаконно и опасно. Но он до сих пор ничего не сделал, чтобы
навредить или напугать меня, и я не могла отрицать те восхитительные ощущения,
хлынувшие через все мое тело от его прикосновений.
— Продолжай думать об этом, пока ласкаешь себя, — сказал он, спустив меня с небес
на землю.
— Что? Но я... но я касаюсь себя, — запротестовала я.
— Эддисон... — Он строго посмотрел на меня. — Ты поняла, что я имел в виду.
— Это так неловко. — Я встретилась с ним взглядом в зеркале. — Пожалуйста, не
заставляй меня. — Я ненавидела умолять, но ничего не могла с собой поделать. Я
никогда не делала ничего настолько интимного ни для одного мужчины, от одной
только мысли об этом я съеживалась и умирала от стыда.
Корбин вздохнул.
— Ты предпочитаешь, чтобы я прикоснулся к тебе, не зная, что тебе нравится?
— Я бы предпочла, чтобы ты вообще меня не трогал, — рефлекторно ответила я.
Корбин встретился со мной взглядом в зеркальном отражении.
— Думаю, мы уже ответили на вопрос, отвратительны тебе мои прикосновения или
нет.
— Дело не в тебе, дело в том, кем ты являешься, — ответила я. — Ты вампир. Это не
безопасно, это даже не законно.
Он покачал головой.
— Я отдаю себе отчет о своих поступках и возможных последствиях. Вампир или нет, но я заставлю тебя кончить сегодня вечером. Поможешь ты мне или нет, тебе решать.
— Хорошо. — Я вздернула подбородок. — Я говорю нет.
— Прекрасно. — Он взял мои руки и положил их мне на бедра. — Но ты будешь
направлять меня. Говорить, что тебе нравится.
— Ладно.
Похоже, мне не удастся отговорить его, и, если честно, я не была уверена в том, что
хочу этого. Та часть меня, что знала, насколько опасно то, чем мы занимались,
постепенно тонула в абсолютной животной похоти. Помогало и то, что страх отступал
под натиском его нежности, хотя я все еще опасалась его огромной вампирской силы.
— Очень хорошо, — прошептал Корбин мне на ушко. Накрыв мой холмик ладонью
одной руки, пальцами другой он продолжал дразнить мои соски.
— Что ты делаешь? — Я ощущала себя горячей, возбужденной и жаждущей. Если он
собирается прикоснуться ко мне, то должен просто сделать это и покончить с этим, черт возьми!
— Наслаждаюсь моментом. Ты знаешь, что я хотел тебя с того момента, как ты