впервые вошла в мой клуб?
— Да, ты ясно дал это понять. — Я инспектировала "Под Клыком" последние два года, и с нашей первой встречи Корбин обозначил свои намерения.
— И теперь ты в моих объятиях. — Он поцеловал меня в щеку и прижал ладонь к
влажным складочкам. Я хотела сказать, что не по собственному желанию оказалась в
его объятиях, хотя уже начала сомневаться в правдивости этого, но тут он заскользил
ладонью по моей чувствительной плоти.
Все началось с нежного поглаживания, едва задевающего кудряшки на холмике, от
которого дрожь вожделения прокатилась по всем моим нервным окончаниям. Он
скользнул средним пальцем вниз между моих горячих складочек, слегка надавив им на
чувствительный клитор.
— Начнем с этого? — прошептал он мне на ушко. — Или ты хочешь большего?
— Большего, — едва выдохнула я, не в силах более сопротивляться. Он сводил меня с
ума.
— Хорошо, — ответил он низким и мягким голосом. — Сейчас я раскрою тебя,
Эддисон. Раскрою как можно шире и коснусь твоей нежной плоти. Наблюдай в
зеркало за тем, как я ласкаю тебя.
— Боже! — Я прикусила губу, когда Корбин раздвинул губки моего естества и,
нежными круговыми движениями поглаживая, скользнул вглубь указательным
пальцем между набухшими складками. Я чувствовала, как он скользил подушечкой
среднего пальца вокруг чувствительного клитора, а затем ахнула и вздрогнула от
легчайшего прикосновения к его вершине.
— Слишком интенсивно? — прошептал он, встречаясь своим взглядом с моим в
зеркале.
На его собственном лице отражалось беспокойство, смешанное с похотью. Внезапно
меня озарило, насколько трудно это было для него. Обычно, когда вампир
возбуждался, его инстинкты брали верх над разумом. Я видела вампирское порно, как
они трахались друг с другом, не проявляя ни капли милосердия, никакой мягкости и
нежности. Разумеется, когда вампиры были вместе, грубость не имела значения.
Корбин, надо отдать ему должное, действовал вопреки всем своим инстинктам, был
очень осторожным со мной, старался не ранить.
— Это сложно для тебя, да? — прошептала я, когда он возобновил свои ласки. — Быть
настолько осторожным?
— Не легко, — признался он. — Но восхитительно. Ты такая мягкая и нежная в моих
руках. Мне нравится ласкать тебя, не причиняя боли.
Я снова ахнула, когда он подушечкой пальца в медленном устойчивом ритме, вверх и
вниз, стал поглаживать стеночки клитора.
— Я ведь говорил, что лишь слегка прикоснусь к тебе сегодня ночью? — прошептал
Корбин мне на ушко.
— Говорил, — сказала я. — Но это не совсем то, чего я ожидала.
— Я рад, что превзошел твои ожидания, — тихо прорычал он. — Скажи, Эддисон, ты
готова ощутить мои пальцы в себе?
Я хотела сказать нет, но медленные и настойчивые поглаживания вокруг клитора
сводили меня с ума. Просто удивительно, как таким легким простым движением
Корбин лишал меня рассудка, я чувствовала, что готова взорваться в любую минуту. Я
отчаянно нуждалась в шансе перевести дыхание от подобного наслаждения. Или,
может быть, просто хотела поскорее ощутить его пальцы в своем лоне.
— Да, — прошептала я, приподнимая бедра ему навстречу.
Корбин скользнул ладонью вниз, а затем я почувствовала, как два длинных пальца
наполнили меня до основания. Я стонала, пока он трахал меня медленными,
размеренными толчками, казалось, предназначенными отправить через край. Он
обрабатывал меня, продолжая широкой ладонью стимулировать чувствительный
клитор, удваивая ощущения от проникновения.
От таких подавляющих стимуляций я сильно зажмурилась, но Корбин, поцеловав меня
в щеку, приказал мне открыть глаза.
— Смотри на себя в зеркало, Эддисон, — прорычал он, еще глубже входя в меня
пальцами. — Смотри, как я трахаю пальцами твое нежное, влажное лоно. Смотри, как
я заставлю тебя кончить.
Я застонала и открыла глаза, наблюдая, как он и приказал. Та девушка, которую я
увидела в зеркале, совсем не была на меня похожа. Не может быть, чтобы эта девушка
с растрепанными рыжими волосами, двигающая бедрами в одном ритме с Корбином,
была мною. И все же у неё были мои глаза, пусть и остекленевшие от похоти, и мое
прекрасное, преобразившееся от моего собственного и желания Корбина, тело.
Нежный румянец разлился по моим щекам и груди. Мои соски были жесткими и
напряженными до боли, а лоно, набухшим и истекающим влагой. Наблюдать за
пальцами Корбина, скользящими в меня и из меня, за тем, как он окружал меня своим
большим телом, тем, как он, защищая, обнимал меня, оказалось самым эротическим
моментом, что я когда-либо видела. Это зрелище, наряду с невероятными
ощущениями, что он дарил мне, толкнули меня прямо через край.
А затем оргазм вознес меня на небеса, я задыхалась и бесконтрольно вздрагивала в
объятиях Корбина. Его руки были горячими, нежными, стальными и способными
выдавить из меня жизнь, если бы Корбин потерял контроль над собой. Он слегка сжал
их, не причиняя боли.
Он лишь поцеловал меня в щеку и прошептал на ушко.
— Красивая... какая же ты красивая.
— Корбин! О, Боже, Корбин. — Я не желала кричать его имя, оно само сорвалось с
моих губ, когда наслаждение прокатилось сквозь меня горячей волной.
— Кончи для меня, Эддисон, — прорычал он хрипло. — Отпусти и позволь себе
кончить.
Он зарылся лицом в мою шею сбоку, целуя и посасывая. Я ощутила его клыки, острые
и смертоносные, а затем пронзительную боль от резкого укуса в мое уязвимое горло.
Вспышка страха пробежала по мне, гася удовольствие, как будто на меня вылили
ведро ледяной воды.
«О, Боже, он пьет мою кровь!»
Жажда крови соединилась с жаждой секса.
Что же мне делать?
Глава 7
Все внутри меня, казалось, заледенело. Боже, я оказалась в полной заднице. Поверила
в то, что у Корбина достаточно самоконтроля, чтобы прикоснуться ко мне, заняться со
мной любовью, и не убить при этом. Но это возможно только в том случае, если
исключить его кровожадность из уравнения. Сейчас же, когда его жажда крови и секса
объединились, мне долго не протянуть.
— Корбин? — мой голос дрогнул, я старалась сидеть абсолютно неподвижно, надеясь
не разбудить в нем инстинкт кусать, рвать и калечить.
«Если я выберусь отсюда живой, то никогда не поставлю себя снова в такое глупое и
опасное положение», поклялась я себе. Только бы мне удалось сбежать до того, как
Корбин взбесится...
Он медленно вытащил пальцы и развернул меня к себе лицом.
— Ты прекрасна, когда кончаешь.
Он полностью обнажил клыки, сверкая красными глазами. Капля рубиновой крови
блестела на его нижней губе. Я пришла в абсолютный ужас, заглянув в его кроваво-
красные глаза и увидев в их глубине чистый, животный голод. Узкие зрачки Корбина
указывали только на меня, его жертву. Огромные клыки напоминали два маленьких,
но смертоносных кинжала, предназначенных для того, чтобы рвать и раздирать на
части. Нависая надо мной как чудовище из сказки он, казалось, становился все больше
и больше.
Я догадывалась, что случится дальше. Корбин сорвет с себя джинсы и возьмет меня, погружая острые как бритва клыки в беззащитное горло. А затем буквально, затрахает
и высосет до смерти, в процессе калеча и уродуя тело. Не оставалось никаких
иллюзий, эту ночь мне не пережить, не с вампиром возраста и силой Корбина. Шансы
выжить после секса с голодным вампиром, как и при встрече с большой белой акулой, равнялись нулю. И в этом была только моя вина.
Проклиная себя, как последнюю дурочку, я медленно отодвигалась от него подальше.