— На самом деле мне действительно стало лучше от этой клятвы, — тихо сказала Тейлор. Я ожидала, что моя подруга будет биться в истерике, но она выглядела странно спокойной. — Хорошо, — сказала она Виктору. — Я пойду с тобой.
— Чёрт возьми, время, — прорычал он. — Поторопись. Скоро взойдет луна, когда это случится, я должен быть на своей земле.
Тейлор крепко обняла меня.
Я поцеловала её в щеку.
— Просто перетерпи, поживи там, скоро всё закончится, — прошептала я. — Люблю тебя, соседка.
— Я тоже тебя люблю, — ответила она, а затем вслед за Виктором вышла из офиса Корбина.
Глава 27
— Дорогая, ты должна перестать беспокоиться о своей подруге, — сказал Корбин позже, когда мы остались наедине в его дневном убежище. — С ней всё будет хорошо. Виктор хоть и грубиян, но порядочный. Он не причинит ей вреда и не даст умереть с голоду.
— Надеюсь, ты прав. — Я вздохнула и присела на край постели, поморщившись, когда задела многочисленные синяки на своем теле. — Ой!
— С тобой всё в порядке? — Корбин вдруг встал передо мной на колени с беспокойством в глазах.
— Всё хорошо, — автоматически ответила я и тут же передумала. — А знаешь, что? Нет, я себя неважно чувствую. У меня всё болит.
— Это моя вина. — Он выглядел настолько расстроенным, что мне тут же захотелось снять его с крючка.
— Эй, не начинай снова. — Я прикоснулась ладонью к его шершавой щеке. — Хотя у меня есть просьба.
— Проси. Я сделаю всё что угодно, — кивнул он.
— Все эти, эм, отметки, которые ты случайно оставил на мне, — сказала я, осторожно подбирая слова, не желая, чтобы он почувствовал себя ещё хуже, чем есть. — Почему ты просто, ну, знаешь, не исцелил меня?
Корбин нахмурился:
— Нужно было приставать к тебе, пока ты спала?
— Ой, да ладно… — я нетерпеливо фыркнула. — Серьезно, приставать ко мне?
— Ты же знаешь о побочном эффекте моего лечения, дорогая, — прошептал Корбин. — Я помыл и одел тебя так осторожно, как мог, но не хотел чего-то большего, пока ты была без сознания. Особенно после того, что произошло. Полагаю… — Он вздохнул и отвернулся. — Полагаю, я чувствовал, что потерял право прикасаться к тебе подобным образом.
— О, Корбин… — Я погладила его по щеке. — Ты действительно так и будешь изводить себя? Разве мы не можем просто забыть об этом и двигаться дальше?
Он покачал головой.
— Я не могу забыть. Не тогда, когда на тебе остаются следы моей жестокости.
— На это есть простой ответ, — сказала я. — Исцели меня, Корбин.
Он нахмурился:
— Ты уверена? После того, что между нами произошло, всё ещё желаешь, чтобы я прикасался к тебе… вкушал тебя?
Мои щеки стали пунцовыми, но я всё равно кивнула.
— Да. Сейчас больше, чем когда-либо. — Я отпустила темно-зеленое кимоно и протянула руку. — Помоги мне, — попросила я, кивая на синие отпечатки пальцев, покрывающие мою бледную кожу. — Пожалуйста, Корбин, мне действительно больно.
Он вздохнул:
— Всё, что хочешь, дорогая. Но я всего лишь исцелю тебя. Не думаю, что мы зайдем дальше лечения сегодня вечером.
— Что? — я нахмурилась. — Почему нет?
— Ты знаешь почему, Эддисон. Ты не могла пройти через то, что случилось между нами вчера вечером, без травматических эмоциональных последствий, не после того как ты заплатила Кровавый долг, хоть и утверждаешь, что с тобой всё в «порядке».
Я видела смысл в его словах, и это правда — после ужасающего опыта с его темной стороной я, вероятно, могла бы с криками сбежать или хотя бы держаться от него на расстоянии. А вместо этого, всё, что я хотела, — его руки и губы на моей коже, его тело на мне. Почему? Возможно, уплата Кровавого долга исцелила и меня тоже? Но как мне убедить в этом Корбина?
Ответ был один — никак. Мы должны продвигаться очень медленно.
— Просто исцели меня, — сказала я, протягивая руку. — Пожалуйста?
— Хорошо. Но будет только исцеление.
Он с серьезным видом бережно взял моё запястье и стал медленно облизывать покрытую синяками кожу от запястья вверх по руке.
У меня перехватило дыхание от покалывания, распространившегося по всему телу. Соски превратились в жесткие бусинки, а лоно увлажнилось. Чувствуя смущение от столь мгновенной реакции, я попыталась сосредоточиться на том, как Корбин лечил меня. С удивлением наблюдая, как исчезали синяки, таяли словно по волшебству, пока он облизывал и целовал мою нежную кожу. Прежде чем я осознала, моя левая рука оказалась полностью вылечена.