Он повернулся к Данике.
— У твоей хозяйки есть ключи от наручников, приковывающих новообращенную к постели?
— Вот они. — Родерик неожиданно протянул небольшой железный ключ на проволоке. Корбин взял его и обошел вокруг кровати. Пока он освобождал руки Тейлор, я убрала волосы с ее лица. Кровавые дорожки стекали вниз по ее щекам, капая на грудь. Очевидно, она рыдала в течение нескольких часов.
— Больно, — прошептала она тихим прерывающимся голосом.
Я чувствовала, как мое сердце сжалось в груди.
— Я знаю, дорогая. Сейчас мы освободим тебя от этих наручников.
— Они не единственные. — Тейлор кивнула головой на черные атласные простыни прикрывавшие колени. — Там тоже.
— Что еще он сделал с тобой? — Я бросила через плече яростный взгляд на Родерика, который невозмутимо смотрел на меня, как будто только что не мучил мою лучшую подругу. — Больно, — снова застонала Тейлор, возвращая мое внимание к ее проблеме.
Я осторожно приподняла простынь и увидела…
— Дерьмо, это что пояс целомудрия?
— Он серебряный, — ахнула Тейлор, стоило мне прикоснуться к хитрому изобретению с петлями в промежности и замками по бокам на талии. Везде, где серебро прикасалось к ее обнаженному телу, поднимались многочисленные шлейфы дыма.
— Нам нужен ключ и от этого тоже, — сказал Корбин, с непроницаемым выражением на лице разглядывая серебряный пояс целомудрия.
— Я бы рекомендовала оставить его на ней. — Селеста вдруг снова оказалась возле кровати. Тейлор отшатнулась от своей хозяйки, ее глаза расширились от ужаса. — Это ценная часть моей коллекции, и мне было бы жаль лишиться ее, — сказала блондинистая вампирша. — Оно подчеркивает совершенную красоту маленькой Тейлор. Она носила его дома постоянно, его снимал инквизитор Родерик, только когда трахал ее.
— Ключ, Селеста, — прохрипел Корбин. — Это садизм даже для тебя.
Она передала более мудреный, чем от наручников, ключ и пожала плечами.
— Я просто развлекалась.
— Развлекалась? — Я с недоверием смотрела на нее. — То, что Тейлор насиловали и пытали, ты считаешь весельем? Ты больная сука!
Селеста зашипела, но Корбин вдруг оказался между ними.
— Отойди назад, Селеста. Пусть моя супруга позаботится о новообращенной.
Он отдал мне ключ, ощущавшийся странно тяжелым в моей руке, и слегка покачал головой. Я не уверена, но, возможно, он предупреждал меня не ссориться с Селестой, и я была слишком расстроена, чтобы встревожиться. Дрожащими пальцами я открыла замки на поясе с обоих сторон и сняла его с дымящейся плоти моей лучшей подруги. Ожоги на ее белоснежной коже напоминали отпечатки от гриля. Переборов рвотный рефлекс, я сняла с нее и с грохотом сбросила с кровати эту дрянь.
— Ты не должна была приходить, — прошептала она, бросив испуганный взгляд на равнодушно наблюдающего за ними Родериком. — Это небезопасно.
— Корбин поможет, — сказала я ей. — Он прикроет мою спину, так что не переживай.
Она озабоченно посмотрела на него.
— Что ты ему пообещала?
— Поговорим позже. У тебя есть здесь какая-нибудь одежда?
— Рядом с кроватью. Он… он заставил меня раздеться, прежде чем… — Она встряхнула головой, не в состоянии продолжить.
— Ты не должна говорить об этом. — Я потянулась к одежде, но Корбин уже поднял ее и подавал мне. Пока я помогала Тейлор одеться, он стоял спиной к нам, закрывая от Селесты и Родерика. К счастью, ее плоть практически исцелилась, и мне удалось, не причиняя слишком много боли, одеть ее в бледно-розовый топ и бежевую юбку.
— Мы действительно можем уйти? — Она с надеждой смотрела на меня, пока я поправляла на ней одежду.
Я уверенно кивнула.
— Мы действительно можем. Мы намерены вытащить тебя отсюда.
Я попыталась помочь ей слезть с кровати, но она едва не упала.
— Извини, — выдохнула она, схватившись за голову. — Просто небольшая слабость. Головокружение.
— Сколько крови ты потеряла? Тебе нужно поесть. — Я завернула свой рукав, автоматически предлагая ей свое запястье, но вдруг Корбин схватил меня за руку.
— Нет. — Он смотрел на меня жестким, собственническим серебристо-голубым взглядом. Я свирепо посмотрела на него.
— Отпусти меня. В этом нет ничего сексуального, Тейлор ослабла после того, что этот ублюдок сделал с ней. Ей нужна кровь.
— Ну, твою она больше не получит.