— Евгений прав, — поддержал блондин. — Более того, в подобном случае не избежать не дуэли, а дуэлей, то есть не с тобой одним, а с многими из нас. Неужто прочие гвардейцы упустят такой случай посмеяться? От острот прохода не будет. Будет бойня. И только ты можешь пресечь ее, вызвав Раевского, и получив удовлетворение кровью.
Обстановка опять изменилась, и Максим отшатнулся от холодного колючего ветра, ударившего в лицо. Протерев глаза, он увидел, что стоит посреди небольшой поляны, окруженной темным лесом. "Черная пуща" — пришло понимание. Непогодилось, солнца не было видно за тучами, деревья вокруг шумели от ветра, да и вся атмосфера была откровенно мрачной.
Присутствовало еще шестеро человек. Все закутанные в плащи, с набвиными на глаза широкополыми шляпами. Четверо что-то оживленно обсуждали, но Максим не пытался прислушаться. Он уже понял, что находится на месте действия дуэли, и терпеливо ждал, будучи одновременно и участником и наблюдателем. Отдельно стояли двое, в одном из них он узнал полкового мага-лекаря, раскладывающего свои артефакты на постеленный плед, ну а в другом… в другом Максим определил своего противника, Раевского, Владимира Раевского, того самого, что столь неаккуратно вломился в его жизнь, и того, кого он должен был уничтожить.
"Если хватит сил", — пришла мысль.
Секунданты разошлись. К Максиму подошли двое. Один уже знакомый Константин, и невысокий, лысеющий офицер, в котором он узнал адьютанта полкового командира.
— Евгений приболел, Максим Юрьевич, — козырнул тот. — Вот воевода наш и попросил меня принять посильное участие, чтобы все было по правде. Честь полка — не фунт изюму, тут даже муха не должна присесть, — он неприятно засмеялся, обнажив мелкие зубы, с какой-то неприязнью глядя на Максима.
— Примирение невозможно, — тяжело дыша объявил Константин. Он активно спорил с секундантами Раевского, и сильно устал. Но право первого хода за ними, здесь никак не обойти, все-таки вызов был с нашей стороны. От жребия они отказались наотрез.
Максим пожал плечами, ему было все равно.
— Выходите, — прозвучала команда.
Максим сбросил плащ, оставаясь в парадном, даже щегольском полковом мундире, к которому были прикреплены несколько наград, судя по виду — боевым.
"Интересно, где это я так успел отличиться, что дали за это цацки, да еще не одну?"
— Вы начинаете, Раевский! — хрипло выкрикнул Константин. — Но знайте, если вы убьете его, то будете иметь дело со мной!
— Убивать? — сквозь ропот непогоды донесся очень красивый и мелодичный голос. — Помилуйте, барон, я здесь соасем не для того, чтобы убивать. Умереть — возможно. И я готов.
— Не паясничайте, Раевский, — взвизгнул полковой адьютант, — вы не посмеете отказаться драться!
— Ваша правда, — отозвался тот, и Максим разглядел белоснежную улыбку противника, — и хотел бы, да не могу нанести оскорбление еще и этим человеку, перед которым и без того кругом виноват. Очень виноват. Вам нужна моя жизнь, граф? — Обратился он к Максиму, — Так возьмите ее, я не против. Поверьте, и в этом случае я буду считать себя перед вами в неоплатном долгу. Однако, глупые правила обязывают меня на первую атаку. Извольте.
Раевский вышел на указанное секундантами место и сбросил плащ, оказавшись в белоснежном штатском костюме, в постройке которого любой светский щеголь безошибочно определил бы руку мастера портного самого Его Величества.
Раевский вновь улыбнулся, вокруг кистей его рук заплясали голубые молнии, он вскинул руки над головой, соединяя их, и молнии образовали искрящийся шар вокруг них. Затем он отделился и поплыл-полетел вверх, начиная быстро расти. Метрах в трех над головой Владимира шар остановился, ускоряясь во вращении, после чего, достигнув, приблизительно, метрового диаметра, полетел в Максима.