Убогие высказали проклятие. Эльфийка совершенно не смутилась.
— Тогда вы подохнете здесь и сейчас, только и всего. Такие ущербные как вы мало кому нужны, вам предлагают милость, а вы?
Хм. Мне она казалась более дипломатичной.
— Ты ведь желаешь, чтобы я их убил, Сафра, — негромко произнес я, но она услышала, — так зачем ты подводишь меня к этому так примитивно? Тебе не идет, дитя лесов.
— Мой господин мудр и наблюдателен, — опустив голову, повинилась эльфийка, — меня возмутило как они насмехались над вами, повелитель. И не скрою, вашей верной слуге было бы приятно видеть как господин мой смеется последним!
О, вот и дипломатия. Я подошел к телу Ивана. "Дядька" был знатно расплющен. Кости треснули по всему телу, открытые переломы рук, ног, вмятая в тело кольчуга, самое неприглядное — раздробленная как орех голова, мозг из которой казался вытекшим лужицей. Такое не восстановить. Или?
Семь раз я опустошал себя до донышка, и семь раз восполнял ману. Это дало ответы на часть вопросов. Во-первых, Ивана удалось восстановить. Не видел бы сам — не поверил бы. Не знаю почему, но от действия восстанавливающих заклинаний, у меня начинает щемить сердце. От разрушающих — ничуть. Ну да, ломать не строить. Когда на место встал выбитый глаз, я даже поежился. На шестой порции Иван пришел в сознание. Невероятно. После седьмой — сел на арене, дико озираясь.
— Нашел время спать, — я был смущен и потому грубоват к "своему", а что Иван свой — я так решил и более не сомневался. — Встань и иди.
— Куда идти? — дядька все сидел, пытаясь сообращить. — Я что, жив? Мы что, победили?!
— Наш господин невероятно добр и дважды слелал невозможное, Ванюша, сперва..
— Да никуда не надо идти, — прервал я эльфийку, — просто фраза такая. Запомнилась. Сиди, если хочешь.
Во-вторых, подтвердилась версия, что посох "наматывал" ману от ближайших источников, от магов. К концу Иванова исцеления они тоже сидели, не в силах не то что магичить, но и стоять на ногах. Интересное кино. Все-таки стоит попытаться выйти выйти против нового наставника не только для получения магических затрещин. Но как возможно такое, ведь способный отнимать ману врага непобедим? Что-то неладное с этим боем, очень неладное. Понять бы еще, что именно.
— Я прошу вас о милости, мой благороднейший и добрейший господин и повелитель.
— Какой же, моя верная коварная слуга?
— Позвольте мне прикончить жти бесполезные бурдюки с костями, чтобы мой господин не марал рук. — Сафра указала на полуживую семерку магов.
Мне стало интересно. Я кивнул. Эльфийка улубнулась благодарным оскалом во все свои тридцать два, или сколько там у них, зуба. Начав напевать что-то, она плавно подошла к остаткам разбитой армии, выхватив кинжал. Поставив первую жертву на колени, быстрым движением перерезала горло совсем молодому парню. Хлынула кровь, Сафра поддерживала его за шею, и кровь залила ей левую руку по локоть. Затем, она повторила действие еще шесть раз. Я наблюдал казнь не вмешиваясь. Люди вели себя по-разному, как и всегда. Один сам стал на колени, даже что-то промычал, другой пытался убежать, но был убит с особым видимым удовольствием для эльфийки. Она лизнула его кровь со своей руки. Третий пытался драться кулаками, четвертый помнил, что он маг, и делал тщетные попытки кастовать.
Когда все было завершено, эльфийка выглядела слегка возбужденной в сексуальном смысле. Глаза помутнели, у нее это был верный признак, грудь вздымалась. Ей очень нравилось содеяное. Кто я такой, чтобы быть против? У эльфов свои причуды, у магов — свои. Потому я только и сказал, любуясь красавицей:
— Кстати, Сафра, давно хотел у тебя спросить. Что означает твое имя?
— Сафра значит Звезда, мой благороднейший и щедрейший повелитель.
— Звезда? Это хорошо. Это очень хорошо, милая Сафра, это лучше, чем я мог ожидать.
Ее я ударил прямым пламенем, без прерываний, изо всей силы, в очередной раз опустошая себя до донышка, и усилив действие посохом. Выложил все что мог.
Сафра вспыхнула как спичка, успев окинуть меня неверящим взглядом. Я держал поток гудящего магического пламени так долго, что почувствовал неприятное покалывание в районе ядра, лишь после этого оборвав действие. Эльфийка, вернее то, что от нее осталось, а именно закопченый скелет, все прочее сгорела напрочь, по-прежнему "стояла", если можно так выразиться.
— Был неправ, прости меня, пожалуйста. — Сказал я скелету. — Гори, гори, моя звезда.
Глава 18
День 121. Город.
Наконец-то я вышел за заветную дверь! Город оказался… Впрочем, обо всем по-порядку. Пользуясь тем, что ко мне вернулось настроение привычной доброжелательности, перенесу на бумагу и краткое описание тех дней, когда я и думать не мог ни о чем, кроме как поскорее бы выйти отсюда. Хоть немного, пусть на день, но выйти. Последнее время это стало навязчивой идеей, мыслью, не желающей отпускать и на полчаса. Неделю, а может и дней десять, все мои мысли вертелись вокруг одного слова — "когда?". Когда я выйду за пределы опостылевшей площадки? Надоевшей камеры, или, вернее, склада, поскольку называть свое помещение комнатой, я, после убийства эльфийской твари, не могу.