— Дык эльфы так едят, барин!
— Ха! А людоедство хваленое? Почему нет в меню? Где ноги американские, ребрышки китайские, где печень российская? Что за халтура в подходе к клиенту?
— Дык это… если не нравится, то можно и в оркскую таверну зайти! Там мясное точно есть!
— Пошли.
В "оркской таверне" Максим выпил еще немного и страшно возмутился "оркским салатом", в котором не без удивления признал советский вариант "оливье".
— Черт знает что, Ваня, кругом обман!
Иван, временно ставший Ваней, философски разводил руками, не особо вникая в белиберду, что по его мнению нес барин.
— Дык это… не нравится если, барин, то можно в вампирский бар зайти. Но вы там можете быстро дойти до состояния полного изумления, и пропустить весь оставшийся вечер.
Максим внял предупреждению, и они пошли просто гулять, с регулярными остановками у разнообразных кафе с целью дегустации чего-нибудь горячительного. По пути выяснилось, что он довольно известная личность. Несколько раз его узнавали, подходили некие странные личности (хотя кто там казался ему не странным?), хлопали по плечу, величали Кровавым Гарри и желали всяческих успехов на Арене.
— А в первый наш выход почему никто не подходил? — Удивился Макс.
— Нас тогда трое ведь было. — Не понял Иван.
— И что?
— Так неприлично подходить не будучи лично знакомым когда трое или больше. Один или двое, вот как сейчас — тогда нормально.
— А. — Максим опять не понял логики, но решил не вникать. Пусть неприлично было, ну и ладно. Алкоголь уже постукивал в голову, когда он понял, что срочно нуждается в женском обществе. Иван предложил барину посетить проституток. Барин с трудом удержал в себе содержимое своего желудка, и вежливо отказался. Тогда Иван привычно развел руки, мол, не знаю что и делать в таком случае. Максим знал. Он принялся приставать ко всем встречным красивым (на данный момент) женщинам одиночкам. Увы, никто из них не знал анекдота про "три коммерческих предложения", отчего пыл героя временно несколько угас. Но разговоры все-таки завязывались, и ему удалось пригласить нескольких на пару коктейлей в какие-то забегаловки. Нескольких — потому, что местные дамы предпочитали понимать все буквально, и, пропустив стаканчик, откланивались, заставляя выползать вслед за ними на улицу и начинать все сначала. В какой-то момент Максим поплыл. Дальнейшее вспоминалось отрывочно и с трудом. Кажется, он строго выговаривал Ивану, что этот куст сирени его друг, и его лучше не трогать, спорил, что удержит за колесо карету лошадей не используя магию, обещал отжаться сто раз от мостовой, и даже успел отжаться три или четыре раза, пока внезапно не обессилел, лез в какое-то окно за цветочным горшком, был еще шоппинг в магазине готового платья (женщины любят глазами!), после которого слуга стал походить на вьючного верблюда, постоянно отбегал во дворы в поисках уборной, и где-то потерял левый ботинок.
Ну и пускай. С кем не бывает? Вы хотели увидеть свинью — вы увидели свинью. Почему же теперь наставник с Иваном так смотрят, словно он редкое животное, науке неведомое, да еще несут чушь о какой-то помолвке?
Максим поднялся.
— Юмор я люблю, — провозгласил он, отряхиваясь, — юмор я уважаю. И морды бить вам пока вроде не за что. Но всему должно быть свое место и время, вы не находите?
— Вы меня с кем-то путаете. Дама вас ждет, Максим Кровавый Гарри. — Михаил и не думал шутить. — Но пока вы не наделали очередных глупостей, прошу вас взглянуть на это и прочесть до того, как вы утонете в объятьях вашей ненаглядной.
Максим принял протянутый конверт. Обыкновенный, белый, плотной бумаги, запечатанный сургучем без оттиска печати. В левом верхнем углу надпись: "в руки". Сердце забилось сильнее, он узнал почерк, который не раз видел в своих снах-видениях. Это была рука отца.
Глава 22
— Мы очень спешим?
— Да, Максим Юрьевич. А в чем дело?
— Ночью воздух другой. Свежее и чище. Хочется постоять немного. Соскучился.
— Мы все понимаем, Максим Юрьевич, но все-таки нам надо поспешить. Вас ждут, и дело не терпит отлагательств.
— Отец?
— И он тоже. По его словам вы помните если не все, то достаточно, чтобы понять ситуацию. Дело жизни и смерти, как пишут в книгах.
— А если не как в книгах?
— Тогда все еще проще: быть или не быть. Нам, вам, всем. Поспешим же.
— Вы правы, ведите.
— Вдоль зданий, пожалуйста.
И три человека тенями заскользили вдоль стен, огибая площадь перед Колизеем. Максим шел посередине, и все оглядывал площадь, такую большую и пустую, с отключенным фонтаном, освещенную двумя дисками лун этого мира.