— Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
— Уже придумал. Только не знаю, как спуститься вниз.
Хм, воспользуемся древней человеческой мудростью — не знаешь сам, спроси у того, кто знает. Возвращаюсь к своему черепу. Точнее не к своему… не важно. Другого имущества, кроме штанов у меня нет.
Накапало в него прилично. На несколько глотков хватит. Упырь на потолке прекратил кровоточить и как-то ужался. Похоже, мумифицировался. Читал на форуме, что если выпустить из вампира всю кровь, то он впадает в состояние мнимой смерти. Или вампирской комы. Может иссохнуть до одних костей. Но если на него пролить свежей крови, то сразу оживёт и будет как огурчик.
Но этот вряд ли дождётся. И место неудачное, да и не нужен он никому.
Что-то в последней мысли меня напрягло. Представил себя в будущем, достигшим высших уровней в Пранапанке, а потом раз, и кто-то оживляет давшего мне становление упыря.
Упыри, конечно, отличаются от вампиров с их повёрнутостью на служении своему сиру, но что для меня будет значить этот упырь, если я стану, скажем, вампирским патриархом?
Не, не гоже оставлять такую возможность будущим врагам. А то, что они у меня будут, я не сомневаюсь.
Поставил череп в сторонку, поднял ближайшую берцовую кость и со всей дури швырнул в своего невольного создателя.
Попал.
Вампирский коматозник развалился на две половинки, с одним крылом каждая, на коих они и спланировали на место перерождения моего персонажа. Мягкой посадки не получилось, и обе рассыпались облачком праха.
Прах к праху.
Репутация с расой вампиров изменена с дружелюбной на нейтральную.
Репутация с расой упырей достигла уровня «недоверие».
Упс. Впрочем, ладно. Подбираю череп и иду по балкону, внимательно разглядывая тела. Довольно скоро мне повезло. Вполне сохранившийся труп гнома. В отличии от меня на нём не только штаны, а ещё и куртка с ботинками. Ну, естественно, на своём теле я видел следы десятка укусов, а у этого коротышки только один — на шее.
То ли гномы настолько маленькие, что их выдают одну штуку в одни руки, то ли потому что их тут, под землёй много и на всех хватает. А может, мы, эльфы настолько вкусны, питательны и редки, что… меня чуть было не посетил вьетнамский флешбек о прошлом моего персонажа. Что-то мне вампиры стали меньше нравится.
Не. Надо отвлечься.
Активирую дополнительные опции интерфейса. Обычно они отключены, чтобы не мешать полному погружению в симуляцию, но у меня она сразу достигает максимальной величины, так что, мне не помешает.
Над мумией гнома высвечивается серый ник. Судя по нему, передо мной бот. И мёртв он меньше суток. Вон, его более трухлявые соседи лежат вообще без ников. Кстати, бросаю взгляд вниз. Ники сражающихся паладинов явно показывают, что все они люди.
С ботом должно быть проще. Было бы ещё проще, если бы я мог добавить свою кровь к крови упыря, но тело на моём нулевом уровне, напоминает мумию после одного посещения косметического салона по скидке. И вместо крови из меня скорее песок посыплется.
Придётся обходиться тем, что есть. Надеюсь, моих способностей хватит, чтобы убедить хотя бы одного бота, без привязки собственной кровью.
Капаю несколько капель чёрной жидкости из черепа в рот мёртвого гнома.
Почти минуту ничего не происходит.
Но вот сморщенная кожа начинает разглаживаться и бледнеть, насколько это можно видеть в темноте.
Гном и непроизносимым ником жителя кельтского технопанка открыл глаза.
— Приветствую тебя в новом счастливом мире, — говорю я, убирая череп с оставшейся кровью в инвентарь. — Я буду звать тебя, Игорь!
…
Гладиус Мортимер Амберский с открытым ником Глад испытывал раздражение третьего уровня. Если бы его спросили, почему именно третьего, он бы рассказал старинную байку с факультета Нетрадиционным Мемов гоморрского университета Альтернативной доквантовой истории. Ту, в которой одному человеку три раза звонят ночью и спрашивают некоего Алекса.
А дело было во времена, когда интеллект домашних телефонов находился на таком уровне, что они могли будить своих владельцев, не смотря на важность и главное, достоверность, ночного вызова.
И вот, с каждым звонком степень раздражения человека (не Алекса) увеличивается, соответственно на одну степень.
Хуже всего в этой аллегории для Глада было то, что он отлично знал, какая стадия следует за третьей. Бешенство. Её вызывает четвёртый звонивший, говоря: «Здравствуйте, я Алекс. Мне не звонили?»