— Я бы вас попросил, — вмешался стоящий рядом инквизитор, — у нас такая возможность прописана в имперском контракте и любой волен от неё отказаться!
— Ага, — покивал третий вивисектор, — и сразу попасть вам на заметку. Чудное решение.
— Ладно, хватит вам, — положил конец диспуту Константин. — Что нам сейчас делать?
Все замолчали и начали внимательно осматривать изображение собранного из металлического мусора мавзолея. Он напоминал усечённую пирамиду, из трёх граней которой торчали стальные шипы с насаженными на них имперцами.
А на площадке, на вершине пирамиды стоял то ли эцих с гвоздями то ли гроб из жести.
— Снимите их! — приказал Константин стоящим перед дракуловской экспозицией рейнджерам.
Полсотни диверсантов вскинули лазерные арбалеты, пришедшие в Квантум из Далёкой Далёко Галактики, и тридцать восемь полутрупов вспыхнули очищающим пламенем.
— А тела-то, обескровлены! — поделился профессиональным мнением вивисектор. Если бы не эта условность, с вводящими в кому кольями, то все они давно бы умерли.
Покончив с огненным погребением рейнджеры открыли огонь по пирамиде, причём половина из них сконцентрировалась на странном ящике.
Константин успел увидеть вспышку, по ушам ударил грохот взрыва и окно погасло.
— Если тот ящик был под завязку забит шахтёрской взрывчаткой, — спокойно заметил первый вивисектор, — то мало кто из рейнджеров сможет остаться в живых.
Ловушка! — с облегчением понял Константин. Он, конечно, потерял всех рейнджеров, но на то, она и лёгкая пехота, чтобы принимать на себя все сюрпризы боевой обстановки. А теперь нужно идти в атаку. Иначе он будет выглядеть нерешительным командиром. В Империи же нерешительность считалась гораздо большей ересью, чем глупость. Особенно если это была решительная глупость.
…
Железная пирамида после взрыва напоминала распустившийся железный цветок. Под весом длинных штырей, приваренных к её граням, железные лепестки загнулись, упираясь стальными кольями в пол. Прожаренные лазерами тела с них слетели и присоединились к куче разорванных трупов рейнджеров.
Но на полу не было, ни капли крови. Вся она поднималась в воздух и по каплям и целыми ручейками вливалась в большую кровавую сферу, висящую над раскрывшейся пирамидой.
Константин только собрался посоветоваться с инквизиторами по поводу данного ритуала, как сфера крови втянулась в железные развалины, и изнутри полился красный свет.
— Эволюционирует! — понял Константин. За секунду он прикинул, что крови с тридцати восьми человек на третьем уровне эволюции должно было хватить упырю, чтобы не только эволюционировать в вампира, но и оказаться как минимум на границе второго уровня. А теперь он получил жертву из пятидесяти рейнджеров тоже третьего уровня. Это значит…
Додумать жрец не успел. С потолка на них посыпались летучие мыши, а из пирамиды выскочил вурдалак в боевой трансформации. Константин благоразумно решил, что паладины и без его мудрого руководства знают что делать.
В отличие от него и всяких инквизиторов, доспехи делали легионеров почти неуязвимыми для мелких упырей. Но отвлекали внимание те знатно. Воины света не могли сконцентрироваться на снующим между ними двухметровом вурдалаке с волчьей пастью и длинными, разрывающими их доспехи когтями.
Инквизиторы, вивисекторы и прочие, входящие в штаб Константина комиссары, не обладали серьёзными доспехами, а потому стали главными целями упырей. Они спешно отступили к ближайшей потухшей печи. Жрецы остались прикрывать паладинов, а Константин решил, что место хорошего командира со своим штабом.
В деактивированном режиме печь представляла собой защищённую от всех внешних и внутренних воздействий полусферу двадцати метров в диаметре, с единственным входом.
Константин, удерживая световой щит от нападений с воздуха, послал инквизиторов и вивисекторов внутрь. Не услышав из печи никаких подозрительных звуков, зашёл с парой комиссаров следом и немало удивился. Его подчинённые в свете дающих индивидуальную защиту света нимбов удивлённо таращились на сотню, сидящих на стенах коротышек в шахтёрских касках, по обеим сторонам которых торчали большие, как у летучих мышей уши.
Потом они открыли рты, показав несколько рядов мелких зубов, и бросились на нежданных гостей.
…
Трое суток Константин отдыхал дома, отбывая заслуженный отпуск погибшего в расовой войне с гремлинами.
До этого считалось, что расовая война начинается, когда обе стороны находятся друг с другом в официальном конфликте. Но оказалось, что если у расы есть живой создатель, то он может единолично объявить войну кому угодно.