И вот кто-то из либеральной фракции сатанистов лоббирует законопроект, защищающий права всех маньяков и предлагающий нам выбирать своих жертв путём лотереи. Условия которой составлены так, что чем меньше у человека социальных балов, тем выше вероятность его выбора. Но ведь большинство серийных убийц и насильников, пока их не поймали, имеют обычный уровень социальной надёжности…
— Ясно. Лично я вас полностью поддерживаю. Но почему вы пришли именно сюда?
— Это самая модная церковь Сатаны в этом сезоне. Знаете, что это значит?
За закрытыми дверями перехода раздались шаги. Скоро у нас будет компания.
— То, что вы выбрали её по тому же критерию, что и я?
— Нет. То, что её пиарили в либеральных сетях.
Шаги приближались. Вампир должен был услышать их ещё раньше, так что продолжаем разговор.
— У сатанизма и неолиберализма много общего. И те и те недовольны несправедливым мироустройством и хотят его переделать под свои взгляды. У них даже методы схожи — ложь, насилие и разжигание ненависти к своим оппонентам.
— Как вы наверно знаете, среди вампиров нет борцов за социальную справедливость…
— И, Слава Богу!
— Вы верите в Бога?
— Разумеется. И все сатанисты верят. Иначе, как они могут против него восставать?
Шаги остановились, двери на балкон открылись, и к нам вышел шаблонный менеджер среднего звена. Костюм в клетку, подтянутая фигура, дорогая причёска. Увидел нас, остановился и начал судорожно хлопать себя по карманам.
— Как я сказал, социальная справедливость нас мало волнует, — продолжал, не обращая внимания на пришедшего, Владимир. — Но, то, что в мире постоянно происходят катастрофы, в которых страдают невинные люди, говорит либо о том, что Богу всё равно либо о том, что он сам творит зло.
— Следуя этой логике, сатанизм вообще перестаёт иметь право на существование! Пытаться воевать, да что уж, будем честны, пытаться обратить на себя внимание того, кому не только на тебя, но и на весь мир начхать, глупо. Во втором случае, ещё более глупо вступать в силы зла, чтобы воевать с источником зла. А вы как думаете? — поворачиваюсь к новоприбывшему.
Он, наконец, нашёл футляр от очков и нацепил на нос треснутое пенсне. Вернее, вирточки выполненные в виде антиквариата начала двадцатого века с модной трещиной. Пижон, зато начитанный.
— Мир полон зла, что доказывает отсутствие Бога!
Нда. Беру свою мысль о его начитанности назад.
— Вы знаете о законе, запрещающем использовать импульсное оружие в жилых домах?
— Конечно, — кивает, — даже бандиты с городского дна его соблюдают!
— Вот, теперь мы проверим ваши убеждения. — Вынимаю из под плаща четырёхствольный обрез и упираю его в клетчатый живот. — Это импульсный дробовик со скорострельностью шестьдесят выстрелов в минуту и магазином на сорок восемь зарядов. Но конкретно этот экземляр доработан напильником и стреляет из четырёх стволов одновременно.
Скорострельностью и количеством выстрелов пришлось пожертвовать, зато один выстрел наношрапнелью превращает человека в облачко кровавой плазмы. Но выстрел в живот в упор не даст такого эффекта, а просто испарит ваши внутренности. И разорвёт тело пополам. А теперь ответьте на мой вопрос — существует ли закон, запрещающий мне использовать это оружие, если я его всё-таки использую?
— Да, месир!
Что-то он сильно потеет. Наверно от того, что впервые начал использовать мозг на сто процентов.
— Но высока вероятность, что потом меня отследят и посадят в тюрьму. Означает ли это, что закон не только существует, но и работает?
Кивает.
— А теперь, внимание, главный вопрос. Если я сейчас в тебя выстрелю, а Бог меня не остановит, докажет ли это что его нет?
— Не…т — очень неуверенно отвечает потеющий сатанист.
— Почему? Ответишь правильно, останешься жить.
— Потому, что это зло будет результатом вашего выбора и вашей свободы воли!
— Так значит, Бог существует?
— Не знаю, — он, кажется, начал обретать уверенность, придя к мысли, что всё это большая проверка. Возможно, ведущая к его повышению в местной иерархии. — Но творимое людьми зло не может являться доказательством Его отсутствия!
— Молодец. Если бы ты сказал, что его нет, то чем тогда вы тут занимаетесь. Театральной импровизацией? — Убираю дробовик в правый рукав плаща. Так и вытащить быстрее, да и канонично. Ангелы в плащах должны носить оружие в рукаве.