Пенда отпустил морду поросенка и вонзил ему в задницу длинный нож с костяной рукояткой. Животинка пронзительно взвизгнула.
— Сиськи Фрейи! — прошипел я. — Прикончи эту тварь, а то она мертвого разбудит!
— Тогда держи его крепко, щенок! — проворчал Пенда.
Он попытался перерезать поросенку горло, но тот вырывался, визжал и хрюкал так, что в конце концов дружинник просто вонзил острие ножа ему в шею, и стало тихо.
В доме послышались голоса, затем кремень заскрежетал о сталь. Я отшвырнул трепещущее животное в сторону. Как раз в этот момент дверь распахнулась. Пенда ворвался в дом и кулаком уложил женщину, прежде чем она успела вскрикнуть. Я заскочил внутрь, развернулся, рукояткой ножа ударил в лицо мужчину, и он полетел на пол.
Все было кончено в одно мгновение. Пенда для большей надежности влепил нашему пленнику ногой по голове и взвалил его мне на плечо. Мы вернулись к уэссексцам, дожидающимся нас. Их черные силуэты выделялись на фоне неба, напоминая бревна из частокола короля Оффы. Я шепотом поблагодарил Локи, бога коварства и обмана, за то, что он посчитал нужным нам помочь.
Затем мы поспешили на север вдоль берега реки, сквозь высокую траву и камыши, пользуясь светом звезд, отражающимся от быстро текущей воды, и надеясь, что ее журчание заглушит наши шаги. Я передал бесчувственное тело валлийца Кенреду, ноги которого напоминали бревна. Тот взвалил его на плечо так же легко, как куль муки.
Потом я догнал Пенду, шедшего первым, и заметил:
— Нам очень повезет, если мы сможем вытащить из этого дохлого ублюдка хоть что-то.
Сильно пригибаясь, мы бежали по топкой низине, оставшейся после весеннего половодья.
— Не беспокойся, парень. С ним все в порядке, — ответил Пенда. — Этого у валлийцев не отнять. Крепкие мошенники. Убить такого непросто.
— Может, нам нужно заставить его говорить прямо сейчас? — предположил я.
Щит безжалостно колотил меня по спине, начинавшей ныть от долгого пребывания в согнутом положении. Мне хотелось надеяться, что швы, наложенные Кинетрит, не разойдутся.
— Как знать, возможно, Веохстана держат в этой деревне.
— Ворон, его там нет. Это я точно знаю, — сказал Пенда.
Петляющий бег дружинника был таким плавным и естественным, что он казался хищником.
— Если наш парень еще дышит, то валлийцы оттащили его в какое-нибудь крупное селение, побольше этой выгребной ямы. Он ведь не просто кусок мяса вроде тебя или меня. Веохстан стоит хороших денег.
В это время из зарослей тростника вспорхнула лысуха, издав звук, похожий на удар молота по наковальне.
Я услышал, как Пенда пробормотал себе под нос:
— Мы заплатим за него своей кровью.
Мы бежали молча, сознавая опасность, с которой нам предстояло столкнуться. Если валлийцы удерживают Веохстана в своей крепости, то как тридцать человек смогут его освободить? Горстка храбрецов с вымазанными грязью лицами, петляющая подобно теням вдоль берега реки, была одновременно охотниками и добычей. Возможно, к загробной жизни мы прибежим быстрее, чем к своему дому. При этом я верил в то, что уцелею, был полон восторженного возбуждения, от которого гулко колотилось сердце, дрожали руки и ноги. Пенда опасался, что нам уготовлено умереть с валлийскими копьями в животах. Я же не сомневался в том, что норны сплели для меня другую судьбу.
Уэссексцы ждали в темноте, присев на корточки, переводя дыхание и озираясь по сторонам. Освин снял шлем, набрал в него воды, плеснул в лицо пленнику, лежащему на земле, увидел, что это не возымело действия, и легонько пнул его по яйцам. Похоже, это средство оказалось более действенным. Валлиец застонал и закатил глаза, а потом пришел в себя. Освин еще раз пнул его, теперь уже со всей силой, и наш пленник вскрикнул.
— Где тот уэссекский дворянин, которого привели из-за стены? — спросил я, поднимая руку, чтобы остановить занесенную ногу Освина. — Ваши люди захватили пленника, когда луна умирала. Где он сейчас?
Валлиец поморщился, ощупал распухшее лицо, затем начал кричать и вырываться. Нам пришлось навалиться на него и зажать ему рот. Освин повторил вопрос на родном языке пленника, но тот плюнул в него и закинул голову назад, открывая беззащитную белизну шеи.
— Он хочет, чтобы ты его убил, — объяснил мне воин и ответил валлийцу плевком в лицо.
— Пенда, он думает, что мы убили его жену, — нахмурился я. — Этот человек ничего нам не скажет.
— Ворон, ты еще щенок, который ничего не знает! — проворчал Пенда. — К тому времени как я закончу, этот кусок козлиного дерьма расскажет, когда последний раз ходил в нужник. — Дружинник снял шлем и провел рукой по коротким волосам, поднимая их дыбом. — Просто его нужно хорошо попросить.