Оливия вылетела из топ-пятьдесят, сейчас она находилась на пятьдесят первом месте. А вот отец поднялся до сорок восьмого. Нда. Но я хотя бы точно знаю, что Оливия жива. А это самое главное.
Я закончил перекус и проверил Грехов через мысленную связь. Никто из них не пылал желанием продолжать полёт. И что делать? С одной стороны, и мне не помешает отдохнуть. Но, блин, каждую секунду крови становится всё меньше — она непрерывно горит. Запасов хватит, чтобы поддерживать пламя часов восемнадцать, но остаться пустым под конец Гонки Уровней как-то не хочется.
Ещё раз проверил Грехов. Ладно, отдохну часик. Я дал одному потоку сознания установку бодрствовать и разбудить меня примерно через час, а сам уснул.
Проснулся резко. Сел и оглянулся. Вроде всё спокойно.
До конца Гонки Уровней осталось 17 часов 25 минут 45 секунды…
Так, часик я отдохнул. Теперь нужно дальше лететь.
— Встаём! — крикнул я, силой воли разбудив всех Грехов. Тут же получил от них в свой адрес шквал ментальной критики, но проигнорировал её и парой Кровавых молний подстегнул Демонов шевелиться. А чтобы они не расслаблялись — убрал купол.
Наконец, после короткого воспитательного обморожения, я заставил Грехов подняться в воздух и мы полетели дальше. Многие навыки Демонов успели откатиться, поэтому первые несколько гор мы пролетели без проблем.
Только вот чем дальше мы летели, тем больше становилось Монстров и тем разнообразнее они были.
— Такое ощущение, что мы летим к центру, — вслух пробормотал я, хмуро смотря на следующую гору, которая была раза в два выше предыдущих. В прошлых боях мне пришлось превратить всю левую руку в кровь, чтобы воспользоваться мощнейшими Кровавыми молниями.
Несмотря на то, что я перебил кучу Монстров, мне не выпало ни одной сферы навыка или предмета. Впрочем, после сорокового уровня они вообще перестали падать. Иногда мелькала мелочь, но она мне не нужна.
Я посмотрел на рейтинг.
До конца Гонки Уровней осталось 12 часов 22 минут 45 секунд…
Оливия жива. Папа поднялся на две позиции.
Я вздохнул и приказал Леви лететь дальше. К моему удивлению, на нас никто не напал. Хотя казалось бы — самая высокая гора из всех, что я видел в этом месте. Но мы спокойно облетели её и обнаружили огромную площадку.
Я приказал Грехам остановиться и замереть. В центре площадки стояла пирамида. От её острия к основанию тянулись синие символы.
— Камень, — понял я.
Но не Камень привлёк моё основное внимание. Вокруг пирамиды свернулся гигантский ледяной змей с одним рогом в центре лба и синей ледяной короной на голове. Он спал, но от него исходил настолько мощный холод, что мне пришлось в три раза увеличить количество сжигаемой крови.
Если я убью змея, то точно возьму пятидесятый уровень. А если ещё и Камень захвачу…
Решено. Буду сражаться.
Кавказ, Ингушетия.
На вершине горы на краю обрыва с закрытыми глазами сидел в позе лотоса Фэн. Правая половина его лица сияла золотом, а левая была чернее угля. Его левая рука была чёрной и когтистой, а правая — гладкой и золотой. Силы Будды и Демона непрерывно вели войну в его теле и ни одна не могла победить другую.
В сотне метров от Фэна стоял старый дом, у которого паслись бараны. Животные боялись блеять и молча жевали траву, иногда с ужасом посматривая на китайца.
Со скрипом дверь дома открылась, и оттуда вышел старик с белой бородой до колен и деревянным посохом в руке. Он, хромая, подошёл к Фэну и встал рядом.
— Между волком и козой дружбы не бывает, мальчик, — медленно прохрипел он. Понаблюдал немного за борьбой Будды и Демона и вернулся к себе.
Фэн открыл глаза. Правый сиял золотом, а левый был чернее ночи. Он медленно повернул голову и посмотрел на стоящие в отдалении деревья.
— Заметил-таки, — из тени вынырнул… Андрей. Но Фэну не составило труда понять, что это не он. В чёрном доспехе, с алыми волосами до пояса и ярко-красными демоническими глазами. На его голове под лучами солнца сверкала корона из чёрного кристалла. Допель широко и безмятежно улыбался, подходя к Фэну.
— Чувствуешь? — улыбка Допеля расширилась, обнажились белые острые клыки. Нарушая все правила анатомии, кончики его губ достигли ушей.
Фэн не ответил. Он изо всех сил пытался сдержать Демоническую часть себя, которая при появлении Допеля резко активизировалась и начала поглощать ипостась Будды.