Крепость Дрибека превосходила величиной замок ее отца, переходы казались бесконечными. Иногда темнота оживала бормочущими голосами, и Кейн что-то коротко бурчал в ответ. Казалось, никто не пытался остановить их и не обращал на них внимания. Да и с чего бы препятствовать столь влиятельному человеку, занятому, как видно, частным делом? Невзирая на логику умозаключений, ее эмоции рисовали яркую картину беды. Что если какой-то пьяной компании вздумается…
Ветер пошевелил складки красноватой материи влажным, холодным дыханием. Неразборчивый вопрос где-то рядом, рокочущий голос Кейна у ее щеки, его «пьяная», заплетающая речь: «Эти благородные девицы настолько слабы, что падают в обморок на настоящей пирушке. Холодный дождь быстро приведет ее в чувство — иначе мне придется поискать подружку побойчее в ближайшей таверне». Понимающие усмешки, сочувственные восклицания и непристойные советы, в ответ на которые Кейн, чертыхнувшись, двинулся дальше.
Дождь лил на ее нагие ноги, шуршал и приглушал иные звуки, одновременно скрывая за своей пеленой окружающее. Наконец Терес разжала стиснутые зубы, на нее волной накатило чувство облегчения. Они вырвались из крепости.
Пройдя еще немного, Кейн поставил ее на землю. Оглядевшись, девушка обнаружила, что они находятся в переулке. Ночь была туманной, моросил унылый дождь. В мутной пелене, спотыкаясь, сновали люди.
— Идем отсюда, — пробормотал Кейн. — Тебя не назовешь легкой как перышко; теперь я понимаю, почему Ристокон проиграл поединок.
Терес промолчала, не зная, считать это комплиментом или укором. Вместо этого она спросила:
— Что теперь?
— Идем к реке, где постараемся найти лодку. Ну-ка полезай сюда. — Он привлек ее к себе, укрывая плащом. — Никто не обратит внимания на прогуливающуюся парочку, пытающуюся остаться сухой.
Ей было удобно — Терес ростом была почти с Кейна. Обняв девушку правой рукой, он притянул ее к своей широкой груди и накрыл плащом их головы. Держа свой узел перед собой, она ухитрялась не задевать спутника на ходу ножнами.
Мощеная улица изобиловала широкими лужами, босые ноги девушки обдавало холодными брызгами, но они упрямо брели в ночь. Кейн старался держаться в тени, хотя шипящие уличные фонари и падающий на улицу из окон и дверных проемов желтоватый свет почти не рассеивали темноту. Как и предполагал Кейн, они не интересовали случайных прохожих. Беглецы крадучись пробирались по праздничному городу, остановившись лишь раз, чтобы сорвать плащ с бесчувственного пьяного.
Берег реки был пустынным, сюда не доносился шум из таверн. Речные ворота были распахнуты, пьяные часовые укрылись в своих казармах. Случайные искатели приключений проходили в ворота незамеченными в поисках развлечений в Селонари либо в усеивающих побережье и окраины города подозрительных притонах.
— Эта может сгодиться, — заметил Кейн, указывая на перевернутую лодку, вытянутую на берег. — Вдобавок не нужно откачивать воду.
Лодка была около восемнадцати футов в длину, с приподнятым носом и широкой кормой — неприметная посудина, к тому же ветхая. Свежие борозды на глине показывали, что ею постоянно пользовались, а значит, она была на плаву. Старые весла лежали под корпусом, цепь прикрепляла нос лодки к дереву. Поблизости виднелось жилище, но его хозяева находились в какой-то таверне: в окнах не было света.
Кейн занялся замком, ловко пользуясь в качестве отмычки извлеченной из-за голенища полоской металла. Через несколько минут цепь разомкнулась. Перевернув лодку, он легко приподнял корму и предложил Терес поднять нос, чтобы тот не волочился по камням. Терес напряглась и приподняла нос из глины, после чего Кейн подтащил судно к кромке воды. «Спуск на воду» прошел в молчании.
— Порядок, ты знаешь свой курс. Главное, не зацепись в темноте за корягу, — предупредил он девушку. — Придерживайся течения и достигнешь места впадения в Мейсвен Кластена примерно к полудню. Воспользуйся веслами, если выдержат плечи, а лучше удерживай курс румпелем. Через несколько часов рассвет, поэтому ты увидишь течение.
Бормоча слова признательности, Терес бросила в лодку свой узел и шагнула в нее через нос. Кейн подал ей украденный плащ.
— Это согреет тебя. Отдай мне твою накидку. Люди видели меня с девушкой на руках, они увидят меня возвращающимся с той же ношей. Я подберу какую-нибудь девицу в таверне и унесу ее с собой — она ничего не поймет, очнувшись наутро в замке Дрибека.
Отдав ему накидку, Терес укрылась плащом и уселась возле румпеля.
— Ты очень рискуешь, Кейн, — остерегла она. — Возможно, они уже нашли тело Ристокона… И опоенную снотворным Пентри в твоей комнате. Ты можешь вернуться прямо в ловушку.
— Я подумал об этом, — подтвердил Кейн. — Что ж, игра стоит того, чтобы рискнуть. Желаю удачи.
— Удачи и тебе, — отозвалась она и озабоченно улыбнулась. — Кейн, спасибо тебе за помощь.
Он пожал плечами и что-то пробормотал, затем столкнул лодку. Она успела увидеть, как он провожал ее взглядом, потом темнота поглотила обоих.
XIV. ПОБЕГ В КОШМАР
Дождь был холодный, но речной туман еще холоднее. Терес съежилась под промокшим плащом, пытаясь согреться. Под ним на девушке была только короткая блузка и набедренный пояс, а ее тело холодили украшения. Терес подумала о своем свертке с одеждой, но она сунула его под навес на носу лодки, чтобы сохранить сухим. По крайней мере ей трудно промокнуть больше, а если лодка перевернется, ей будет легче плыть.
Река несла девушку в ночь. В темноте невозможно было определить скорость, но она казалась довольно значительной. Мимо проносились бревна и мусор, подхваченный Нолтобеном с берегов. Поначалу сердце Терес замирало каждый раз при столкновении лодки с плавучими обломками, но вскоре она перестала обращать внимания на этих «попутчиков». Иногда она приближалась к берегу настолько, что различала его черную тень, и тогда быстро возвращала лодку на середину реки. Ей уже грозили несколько тянущихся ветвей, но их было мало, поскольку река поднялась на несколько футов и быстрое течение несло суденышко мимо подобных препятствий.
Дождь продолжал моросить и с приближением рассвета, когда в небе появились серые просветы. Береговая линия превратилась в темную стену, как во сне скользящую мимо ее лодки, а туман сгустился и побелел. Пока что управлять лодкой было невозможно; казалось, река охотно несла девушку на родную землю без малейших усилий с ее стороны. Даже дождь был не столь силен, чтобы нужно было вычерпывать воду.
Терес устало легла на корме. Мокрые волосы служили вытянувшейся девушке влажной подушкой. Шорох дождя и бормотание реки успокаивали, завораживали. Когда она спала последний раз? Целую вечность тому назад. Испытания последних дней истощили ее. Как приятно лежать сейчас в лодке наедине с рекой, дождем и приближающимся рассветом.
Терес уснула.
Река грез подхватила ее своим течением. Волнующие сцены сражения, устремленные на нее блестящие клинки. Она дралась отчаянно, но двигалась медленно и неуклюже. Она рассекала нападающих, но их тела оставались невредимыми, и они продолжали колоть ее мечами, пронзая кожу. Терес ощущала боль, стонала и металась, лежа в лодке, но не могла проснуться окончательно.
Перед ее мысленным взором скользили лица — обломки, влекомые течением. Некоторые были знакомы ей по именам, другие промелькнули перед ней в разгар битвы. Малхион — вечно дразнящий и со смехом подбадривающий. Ристокон — отвратительно посиневшее лицо, похотливая кривая улыбка. Его плеть оставила шрам на ее щеке, его руки стискивали ее, царапали, превратились в ползущих по ее телу пауков. Дрибек, гордый и высокомерный, всегда выжидающий минуту, когда можно нанести решающий удар. Его слова убедительны, а сердце почернело от лжи. Кейн — его лицо скрыто под маской. Загадочный, появляющийся в миг наибольшей опасности, словно дух из легенды. Его поступки всегда легко объяснимы… Но что за цели и тайные помыслы скрывает он?