Первый Коготь окружил бассейн. Эсмеральда пыталась проследить за их движением по стуку бронированных ботинок. Она не могла знать, что на нее направлены пять болтеров.
Септимус прижал ладонь ко рту. Глаза его были закрыты. Марух отвернулся, чтобы проблеваться, — хотя не смог бы прибавить к содержимому бассейна ничего нового. Пес никак не отреагировал — то ли потому, что не способен был видеть, то ли потому, что привык к подобным вещам. Он преданно смотрел на Октавию, как и всегда.
Октавии не понадобилось закрывать глаза. Она стала единственным свидетелем происходящего, за что была по-своему благодарна. Это дело навигаторов. Это настолько дело навигаторов, насколько вообще возможно.
— Мы можем ее использовать? — треснул в воксе голос Ксарла.
Он ничего не видел, и все же его болтер следовал за каждым движением существа в бассейне.
Октавия не ответила.
Навигатор «Яда первородства» обернулась на звук и побрела сквозь грязь на деформированных конечностях, пуская слюни и улыбаясь. Она доползла по слизи до края бассейна и протянула вверх руки, уже начавшие превращаться в когтистые плавники.
— Привет.
Голосок ее казался ломким, детским. Так впавшая в маразм старуха говорит голосом маленькой девочки, которой была когда-то. От единственного произнесенного слова по подбородку навигатора заструилась кровь, но Эсмеральде явно понравилось говорить. Ей хотелось сказать больше, — кажется, навигатор сама не замечала, как трудно ей произносить слова.
Октавия прикоснулась к протянутой руке, мягко проведя пальцами по ороговевшей коже.
— Привет, — отозвалась она. — Это Гурон… привел тебя сюда? Поселил здесь?
Эсмеральда перевернулась в воде. Скрюченная спина не давала ей оставаться долго в одном положении. Когда она шевельнулась, из мути всплыл побелевший человеческий череп и заплясал на пенной пленке.
— Это мой корабль. — Навигатор облизнула изъеденные губы широким черным языком. — Это мой корабль.
Октавия попятилась.
— Нет, — сказала она. — Использовать ее мы не сможем.
Пять болтеров с идеальной синхронностью открыли огонь.
Она ни за что не спустилась бы в эту воду.
Октавия села у двери, привалившись спиной к сырой от вечной влажности стене.
— Я могу управлять отсюда.
Талос, учитывая обстоятельства, не стал возражать.
— Я оставлю Узаса и Ксарла присматривать за тобой.
Девушка кивнула, но благодарить не стала.
Марух все еще с ужасом таращился на то, что лицом вниз болталось в покрасневшей грязи бассейна.
— Трон Бога-Императора! — в четвертый раз повторил он.
— Он не был богом, — сказал Кирион с ноткой раздражения в голосе. — Я знаю. Я встречался с ним однажды.
Когда Октавия закрыла глаза, комната стала еще отвратительнее. Навигатор видела теперь то же, что и Эсмеральда, — целые слои злокачественной, пузырящейся скверны, облепившие все вокруг. Море Душ и раньше билось о корпус этого судна, но болезнь еще не пустила в нем корни. Зараза пришла сюда вместе с командой, а не проросла в железных костях корабля.
Поначалу машинный дух отпрянул от нее, несмотря на всю его мощь. Застонав, Октавия потянулась к запястью и подкрутила имплантированный в тело разъем, плотнее соединив его с кабелем интерфейса.
Ты не мой навигатор, — сказал ей машинный дух, точно так же как когда-то сказал «Завет».
Его голос был глубже, но более сдержан.
Нет, твой, — повторила она те же слова, что много месяцев назад сказала другому кораблю. — Меня зовут Октавия. И я буду обращаться с тобой с большим уважением, чем любой из твоих прежних навигаторов.
Подозрение. Недоверие. Блеск когтей в глубине сумрачного сознания.
Почему?
Потому что так меня воспитал отец.
В мысли девушки вторгся чужой голос:
«Прыгай!»
Маг, Рувен, на «Завете».
«Октавия! Прыгай!»
Нам пора в путь, — сказала она «Эху».
Покажи мне дорогу.
«Сейчас же!»
Сейчас.
Сейчас.
На краю армады Красных Корсаров два корабля с расчетливой точностью запустили двигатели. Оба они двинулись вперед, набирая скорость. Их курсы совпадали, как и их контуры.
Эскадрильи эсминцев уже шли на перехват. Несколько других крейсеров разворачивались — их капитаны собрались перерезать дорогу набиравшим скорость беглецам.
Перед обоими древними ударными крейсерами космос разверзся дырой. Их бронированные носы пронзили ткань бытия, переходя из одного мира в другой. В двойной ране вскипел водоворот цвета безумия и боли, и нарыв в реальности прорвался, проглотив оба судна.
Дрожь прошла по кораблям преследования. Реальность залечила раны. Капитаны на мостиках разразились проклятиями, обнаружив, что их орудия направлены в пустоту.
«Завет крови» вскоре вырвался из варпа. Теперь крейсер Повелителей Ночи и флот Корсаров разделяло несколько звездных систем, как и планировал его капитан.
Пройдет целая вечность, прежде чем преследователи сумеют обнаружить их след в варпе, — тем более что Вилам и так захлестнули волны имматериума после недавнего прибытия огромного флота.
Вдали от коронального выброса системы корабля ожили и быстро набирали энергию под облегченные вздохи команды.
— Ауспик — есть.
— Вокс — есть.
Но Вознесенный почти не слушал. Приподнявшись с трона, демон уставился в черноту.
— Где «Эхо проклятия»?
XXIII
ОТСРОЧКА
Крейсер «Эхо проклятия» замедлил ход. Инверсионный след двигателей туманной дымкой рассеялся в пустоте.
Талос пока так и не сел на трон. Пророк не был уверен, что ему этого хочется. Вариил обрадовался, увидев его на командной палубе, — настолько, насколько Вариил вообще был способен чему-то радоваться.
— Расскажи мне, как все прошло, — попросил Талос. — Мы захватили корабль, не встретив никакого сопротивления. Как тебе это удалось?
— Сначала я попытался вышвырнуть Корсаров в космос, — признался апотекарий. — Когда это не удалось, я решил посадить их под замок.
— Где?
— В ангарах. Они попытались вырваться, дав залп из главного орудия «Поборника».
Талос просмотрел записи с пикт-камер ангаров. Две стартовые площадки были пусты, но что касается двух других… Пророк медленно перевел взгляд на бывшего Корсара.
— Это объясняет дыры в корпусе, — заметил Кирион, заглянув через плечо Талоса.
— Полагаю, вокс близкой связи работал и они выстрелили одновременно в двух ангарах. Результат, как видите, вполне соответствует тому, чего можно ожидать от «Разрушителя» на такой прискорбно малой дистанции.
— Но это сработало, — подал голос Меркуций.
— Если ты о двух дырах в корпусе, то да, их действия привели к сокрушительному успеху. А если о том, что взрыв и ударная волна прикончили примерно четверть из них, то результат чуть менее впечатляющий.
Кирион втянул воздух сквозь сжатые зубы. Поскольку динамик шлема был включен, вырвавшийся звук сильно напоминал шипение гремучей змеи.
— Ты имеешь в виду, что они отправились прогуляться по внешней обшивке через пробитые дыры?
— Да. Калеб вывел их наружу. Он, без сомнения, искал подходящую точку входа, чтобы разрезать броню силовым оружием и проникнуть обратно внутрь.
Талос негромко хмыкнул.
— Значит, они были на обшивке, когда мы прыгнули.
— Определенно так. Я следил за теми, что оказались в радиусе действия внешних камер. Было крайне поучительно видеть, как сначала броня, затем плоть, а затем и сами кости растворяются в Море Душ. Скорость, с которой волны варпа ободрали их до костей, заставляет вспомнить о собственном ничтожестве перед величием Вселенной. Большинство не смогло удержаться на корпусе при первом же ударе волны. Но мне удалось пронаблюдать за несколькими случаями, когда водовороты нечистой психической энергии практически растащили людей на атомы.