Черт, как же я ее люблю.
— Ты не закроешь глаза. Я хочу, чтобы ты видел все, — сказала Алора, ее голос был таким же холодным, как и ее глаза. Она обняла меня. — Ты готов?
— Кукла, я рожден для этого, — я мягко взял ее за подбородок и поцеловал. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя еще больше.
АЛОРА
Я много раз представляла, какую бы месть приготовила для Кита, если бы судьба дала мне шанс. Если бы я набралась смелости, что бы я сказала? Но я никогда не верила, что такой момент настанет. А уж тем более, что буду мстить. Хотя, если честно, с тех пор, как появился Грейсон, я делала много вещей, о которых раньше и мечтать не могла.
Нож оставил очередной маленький надрез на Джонни, но он даже не вздрогнул, пока я не прыснула лимонным соком на рану. Я сделала еще один надрез, замыкая звезду на его боку, и снова побрызгала соком. Он заорал, дергаясь в цепях. Большие куски кожи, которые Грейсон с него содрал, валялись у его ног, и я начала пытку с того, что просто брызгала на эти места. Но кошмары, в которых я видела Эви и то, как она выглядела, навечно отпечатались у меня в голове. Каждый надрез был маленькой победой.
Чем громче он кричал, тем ближе казалась справедливость, и когда Джонни начал умолять о смерти, меня окутала теплая волна спокойствия. В воздухе не было злости или ненависти — словно Эви дала мне знак, что теперь она довольна, что я восстанавливаю справедливость. Мои руки устали от груза вины, и пришло время передать его тем, кто заслужил.
Лицо и руки Джонни выглядели в точности так, как Эви в тот день. Каждый кусочек кожи был разрезан осколками, а кровь покрывала каждый сантиметр пола. Еще один порез, еще одно подергивание, еще один стон. Теперь его мучили не столько порезы, сколько острые шипы, которые Грейсон разместил вокруг него — они впивались в его тело при каждом движении. Один из них как раз касался его сжатого ануса, добавляя этому извращенному спектаклю немного лечебных свойств.
Я заставила Кита рассказать мне, что произошло в ту ночь. Каждое действие, каждый удар, каждый страх, который он внушил моей сестре, Грейсон воплотил в мучения Джонни.
Сделал ли Грейсон меня безумной, или я всегда была такой? Не знаю. Но точно знала, что доведу дело до конца. Восемь лет они жили безнаказанно, но этому пришел конец. Сегодня я — жнец душ, и моя рука протянута в ожидании платы.
— Пожалуйста, просто убей меня. Умоляю, — всхлипывал Джонни. Вдалеке можно было услышать тихие рыдания Кита, и я не знала, чьи из них доставляли мне большее удовольствие. — Прости. Прости, что позвал ее на ту вечеринку. Прости, что не остановил брата. Прости, что соврал ради него. Прости за все, что не могу исправить. — Это было первое извинение, и я склонила голову, внимательно наблюдая за ним. — Прости меня, Эви. Пожалуйста, прости, — говорил он, а мое сердце сжалось от боли при звуке ее имени.
— Грейсон?
— Да, кукла?
— Сколько времени прошло с тех пор, как мы начали?
— Сорок шесть минут, — ответил он, и я кивнула.
Я поднесла нож к подбородку Джонни, заставив его посмотреть мне в глаза. Я увидела в нем того, кем он казался, когда мы были моложе. Приятная улыбка, сильная челюсть. Я помнила, что тогда в нем было что-то притягательное, он был на пике славы. Но теперь он выглядел, как любой другой офисный работник, который работает с девяти до пяти.
— Ты действительно сожалеешь? — Спросила я мягко.
— Да, — прошептал он.
— Это не спасет тебя от смерти, понимаешь?
— Да. Но я должен был это сказать. Я искренне жалею. Если бы я мог вернуться назад, я бы просто пошел с ней в кино, как мы изначально планировали. Пожалуйста, убей меня. Знаю, что не имею права просить, но умоляю о единственной милости. Я любил Эви. Клянусь.
Была большая вероятность, что он говорил «правильные» слова, лишь бы я прекратила весь этот кошмар и позволила ему умереть. Но независимо от его мотивов, я была довольна, а главное — казалось, что Эви тоже. Это было самое важное.
Отступив на шаг, я повернулась к Грейсону.
— Положи конец его страданиям, — сказала я, как будто это был несчастный зверь, которого пора усыпить.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — простонал Джонни, расслабляясь в своих оковах
— Нет, не надо! Мы усвоили урок, я клянусь, мы никому ничего не скажем. Прошу, не убивай моего брата, — вскрикнул Кит.
Я бросила на него холодный взгляд.