Мысли о том, как ее кровь стекает по гробу алыми струйками, заставили мое тело напрячься, в такт движению моей руки. Она бы кричала от наслаждения, полностью отдаваясь мне. Моя задница напряглась, и я вздрогнул, когда первая струя спермы брызнула из моего члена. Стиснув зубы, я дрочил еще быстрее, пока не выжал все до последней капли. Член все еще был полутвердым и тяжелым, но опасная грань, на которой я балансировал, ослабла.
Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь подавить оставшиеся желания, что терзали меня. Прежде чем я научился контролировать себя, я был неуравновешенным и убивал слишком много людей. Единственной причиной, по которой меня не поймали, была чертова удача. Те, кого я выбирал наугад, были легкой добычей и ничего не подозревали. Это были и парни, которые выводили меня из себя на занятиях, и члены футбольных команд соперников, слишком самоуверенные, и бывшие подружки, которые слишком близко подбирались к моим секретам, и учитель, отказавшийся менять мою оценку. Черт, я даже убил проститутку, которая решила, что будет забавно поиздеваться над семнадцатилетним подростком, а затем и ее сутенера Джона, когда он пришел за ней. Так много великолепной крови было пролито, но тогда я был беспечен и почти не контролировал себя.
Леннокс был единственным, кто знал, кем я являюсь на самом деле, и только он смог помочь мне избежать тюрьмы. Он помогал мне разбираться с последствиями, когда я терял контроль и оставлял слишком много беспорядка, чтобы справиться самому.
Но все изменилось, когда я увидел первую газетную статью о Хамелеоне. Вот у него был настоящий талант. От безупречных похищений до произведений искусства, которые он оставлял после себя — полное отсутствие доказательств было просто божественным. Но потом он поднял ставки и начал охотиться на более влиятельные цели. ФБР объявило, что они поймали его и он мертв, но я знал, что это не так. Тот, кого они называли Хамелеоном, был лишь жалким шарлатаном, подражавшим настоящему совершенству. Я не знал, почему он изменил тактику, но уверен, что он все еще где-то там, продолжает убивать. Меня беспокоило то, что он не проявлял активности уже более полугода. Но если бы я кому-то сказал, что меня волнует серийный убийца, с которым я никогда не встречался, меня бы отправили в психушку прямо сейчас. В его убийствах было что-то такое, что успокаивало меня и показывало, кем мне нужно стать, если я хочу жить и оставаться на свободе. С того момента я каждый день оттачивал свое мастерство и учился контролировать свои импульсы. Было нелегко. Во мне всегда было желание сорваться и убивать, как раньше.
Возможно, поэтому жетон и мольбы моей таинственной куколки в капюшоне привлекли меня. Она боролась с зависимостью, и я был не лучше. Но если ее тянуло к алкоголю, то меня — к чему-то куда более опасному.
Я закончил мыться и пытался сосредоточиться на чем-то другом, кроме этой загадочной женщины, которая завладела моими мыслями. Но как только мой разум на чем-то зацикливался, я становился одержим. Найти ее и убить — теперь это был единственный способ остановить себя.
К счастью, когда я вышел из раздевалки, девушек с эллипсов нигде не было видно. Закинув спортивную сумку на плечо, я решительно направился к выходу.
— Увидимся, — сказал новый парень на ресепшене, и я одарил его своей фальшивой улыбкой, надев солнцезащитные очки и плечом открыв дверь.
Выйдя на улицу, я сразу же врезался в кого-то. Она выругалась, и у меня по спине пробежал холодок.
— Смотри, куда идешь, — сказала она, и я уставился в темно-синие глаза, почти такого же оттенка, как ее волосы. Но этот голос…
— Извини, ты в порядке? — Я потянулся к ее руке, но она отступила, скрестив руки на груди. На ней был черный вязаный свитер, прикрывавший, похоже, униформу. Она смотрела на меня, как зверь, оценивающий опасность, прежде чем обойти.
— Да, все нормально. — я смотрел, как она уходит. Когда она ссутулилась и оглядывалась через плечо, образ девушки с жетоном снова всплыл у меня в голове. Не может быть. Эта сексуальная малышка — она?
Моя губа дрогнула в усмешке, и я побежал за ней.
— Эй! Извини, я не знаю твоего имени.
Она снова ускорила шаг, оборачиваясь, чтобы видеть меня. Умная и сексуальная.
— Потому что я не называла свое имя. Чего ты хочешь?