Я медленно, глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Отложил фигурку в сторону, чтобы не испортить.
— Вот тут ты ошибаешься. Возможно, тебе удастся навешать лапшу своим друзьям. Может, даже копы поверят в эту чушь, если красиво наврешь, но со мной не прокатит. Подойдя к моторному блоку, который управлял подъемником лодки, я включил его. Цепь загрохотала и начала тянуть Томаса за руки.
— Эй, остановись. Не делай этого, блять. Эй! — Я проигнорировал его крики, пока он боролся с механизмом. — Ох, черт, — прорычал он, когда его голые ноги заскользили по грубым доскам. Он уже висел почти на цыпочках. — Отпусти меня. Люди будут меня искать. Я тебе не какой-то бомж. У меня компания, клиенты, семья, друзья!
— Поправочка: у тебя разваливающийся бизнес и один клиент, который, кстати, твой двоюродный брат. Отец твой давно умер, а мать — в доме престарелых. Твои приятели, с которыми ты выпиваешь, не ждут тебя до следующих выходных. К тому времени ты уже будешь мертв.
— Да чтоб тебя… ты что, следил за мной? — Томас вытаращил на меня глаза?
Я фыркнул от смеха и затормозил мотор, чтобы цепь не сорвалась.
— Нет, но я хорошо читаю текстовые сообщения. Чем еще заниматься целый час, пока ты в отключке, если не покопаться в твоей жизни?
— Ублюдок. Не могу поверить, что ты делаешь это из-за этой никчемной девки. Я имею в виду, она чертовски горячая, и еще горячее между ног, но это все, что у нее есть.
Томас застонал, когда мой кулак коснулся его ребер. Схватив его лицо, я сжимал до тех пор, пока он не начал кричать и съеживаться от боли.
— Ты ее трахал? — он захныкал громче, но не ответил на мой вопрос. — Ты ее трахал? — Мой голос эхом разнесся по пустому сараю.
— Нет, — сумел произнести он сквозь сжатые губы.
— Ты, черт возьми, врешь мне? — я отпустил его лицо, но тут же обрушил на него удары — в живот, челюсть, ребра. Ярость, возникшая при мысли о том, что этот кусок дерьма касается ее, сорвала последние оковы с моего самоконтроля.
Тяжело дыша, я сделал шаг назад, прежде чем убить его слишком быстро. Его голова покачивалась, он плакал жалкими слезами, кровь капала из его носа и рта. Ублюдок… Я чертовски ненавидел таких как он.
— Ответь на чертов вопрос, — тихо прорычал я, и тон сам по себе был угрожающим.
— Нет-нет, я ее не трахал.
Закрыв глаза, я попытался отогнать зверя, жившего внутри меня, но сегодня вечером заковать его в цепь было невозможно. Меня поглотила кровь, боль, и крики Томаса. Я жаждал их. Они наполняли меня такой жгучей удовлетворенностью, какой не давало ничто другое.
— Почему не трахнул? — спросил я, и он посмотрел на меня так, будто я сошел с ума. — Не заставляй меня спрашивать дважды.
— Я уже сказал, что она — членодразнилка. Скромница, ханжа, чопорная, что ты хочешь, чтобы я сказал? Она бы меня не трахнула.
— Но ты спросил?
— Не совсем, — сказал он, а затем сплюнул кровь на землю. Я уставился на него и вздрогнул, когда мой член затвердел.
— Значит, намекнул, а она не проявила интереса. Приятно знать. Теперь скажи мне одну вещь, Томас, и не вздумай врать… — Я подошел ближе, чувствуя, как от него веет страхом. — Ты бы ее заставил, если бы представился шанс?
Я смотрел ему в глаза, и его нижняя губа затряслась. Правда была в его глазах, когда зрачки расширились всего на мгновение, когда он представил, как трахает Алору и заставляет ее принять его член.
— Чувак… пожалуйста… я… я не знаю. Мне нравится эта идея, но я никогда не делал ничего подобного, — сказал он, и это был самый честный ответ, который я когда-либо получал от кого-либо. Ради этого я воздержался от того, чтобы ударить его снова.
— Тогда скажи, почему ты вел себя с ней как ебаный придурок? — Зачем мне нужны эти ответы, я не мог сказать, но они имели значение.
— Меня взбесило, как она на тебя посмотрела, когда вошла в закусочную. Меня это чертовски разозлило.
Я улыбнулся.
— Тут мы похожи. Потому что меня взбесило, как ты на нее смотрел.
— Я не знаю, кто ты ей, но больше не буду… не подойду к ней, клянусь. Даже в закусочную не вернусь.
— Ты пытаешься умолять сохранить тебе жизнь? — Я подошел к стене и взял цепь, которую специально изготовил для подобных случаев. Его глаза округлились, когда конец цепи развернулся и с грохотом упал на пол, демонстрируя девять коротких звеньев с острыми шипами на концах. Обмотав конец цепи вокруг руки, я подошел ближе, волоча ее за собой. Шипы скребли по дереву, оставляя за собой рваные борозды.