В баре было так многолюдно, что Грейсону приходилось бегать от одного человека к другому, пока я стояла на месте, как статуя, молясь, чтобы он обо мне забыл. Но стоило ему налить последний шот и взглянуть в мою сторону, как я поняла, что мои надежды тщетны. Сердце стучало в груди, и я нервно вытерла потные ладони о ноги.
Грейсон залез под стойку и вытащил самую большую банку, которую я когда-либо видела. Ярко украшенная в стиле Марди Гра с разноцветными бусами, она сразу привлекла внимание. Он поднял ее над головой и жестом показал диджею выключить музыку.
О, нет, нет, нет… Пожалуйста, не устраивай сцен.
Я оглянулась в поисках способа сбежать, но даже если бы смогла освободить ноги, Грейсон точно придумал бы что-то похуже в следующий раз.
Он запрыгнул на барную стойку и громко свистнул, призывая всех замолчать.
— Внимание, народ, — сказал он, оглядывая толпу. — Хочу привлечь ваше внимание к центру сцены.
Все взгляды устремились в мою сторону, как зомби из фильма ужасов. Я почувствовала, как капелька пота стекала по шее, и я инстинктивно дернулась, что вызвало невольный стон.
— В моих руках две очень важные вещи, и обе для благого дела, — продолжил Грейсон с ухмылкой, которая не предвещала ничего хорошего для меня. Он явно наслаждался ситуацией, обожая, когда на него смотрят, а уж когда смотрят на нас обоих — тем более.
— Во-первых, эта банка, — он поднял емкость повыше. — Мне стало известно, что наше местное отделение помощи ветеранам испытывает серьезные трудности. Оборудование старое, на врачей и медсестер не хватает денег, а многие ветераны не могут позволить себе лечение или ждут его так долго, что просто не доживают до своей очереди. — Слова Грейсона затронули не только струны моего сердца. Вокруг меня люди смахивали слезы. — Поэтому эта банка — для сбора пожертвований. Моя цель — наполнить ее несколько раз за этот вечер, а я удвою каждую сумму, что вы пожертвуете.
Толпа взорвалась аплодисментами, и Грейсону пришлось махнуть руками, чтобы их утихомирить.
— А теперь — к развлечению. — Он указал на меня, и все взгляды снова устремились на сцену.
Дерьмо.
Никогда не понимала, как люди, обожающие сцену, справляются с таким количеством глаз, устремленных на них, но я точно не хотела оказаться в их числе. Желание зарыться в какую-нибудь нору и остаться там навсегда стало невероятно заманчивым.
— Нашей наезднице сегодня выпало занять совершенно особенное место, — произнес Грейсон, стоя на сцене и размахивая небольшим пультом в руках. — А в другой руке у меня пульт, чтобы включить лошадку… да, каламбур был преднамеренным. Каждый раз, когда вы наполняете эту банку, я включаю лошадь и заставляю нашу прекрасную всадницу кричать от удовольствия.
Воздух тут же пропитался напряженностью и чувственностью, и я слишком остро почувствовала взгляды, которые бросали на меня мужчины. Господи, да меня же сейчас просто разорвут и сотрут в порошок.
— Ну что, пора начинать вечеринку! — Прокричал Грейсон, и музыка снова заиграла. Единственное, на что я надеялась, — что банку будут долго наполнять. Как же я ошибалась. Как только первая купюра упала внутрь, люди ринулись к ней, словно на скачках.
Я смотрела, как банка наполняется деньгами, и думала, что не могу испытывать большего напряжения, чем прежде, но сильно ошиблась. Как только Грейсон опустошил банку и поднял пульт, толпа словно по команде начала скандировать:
— Заставь ее кончить, заставь ее кончить, заставь ее кончить.
Звук был такой оглушительный, что заглушал не только музыку, но и мои собственные мысли. И, что самое ужасное, я поймала себя на том, что сама повторяю эти грязные слова. Грейсон с ухмылкой медленно подносил палец к кнопке на этом адском устройстве. Он говорил, чтобы я никогда не чувствовала стыда, но ничего не могло остановить волну смущения, которая стремительно нарастала. В животе завязывались узлы, мышцы начинали дрожать от паники. Я умоляла его взглядом, но знала, что просить бесполезно. Механизм уже запущен, и, как бы ни хотелось мне остановиться, это было так же невозможно, как остановить мое сердце, которое уже принадлежало ему.
Я прикусила губу, чтобы не закричать, когда он наконец нажал кнопку. Ничто не могло подготовить меня к тому, что произошло дальше. Я думала, что игрушка, встроенная в лошадь, просто будет двигаться вверх и вниз, но снова ошиблась. Лошадь начала вращаться, а два толстых фаллоса двигались внутри меня — один в киске, другой в заднице, — пока вибратор под клитором выполнял свою работу. Я даже не обратила внимания на кожаную подушку и ее истинное предназначение.