— Ты доверяешь мне? — Прошептал он.
— Да, — сказала я.
— Ты доверишь мне свою смерть?
Я замерла и посмотрела ему в глаза.
— Ты хочешь убить меня?
— Хочу, чтобы ты сбросила последний слой себя. Настало время, ты готова восстать из руин своего прошлого, как феникс восстает из пепла. Я хочу покончить с твоей старой жизнью, а затем вдохнуть в тебя нашу новую жизнь. Ты доверяешь мне?
— Да, — ответила я, и это было правдой, хоть и пугающе безумной. Любой здравомыслящий человек ответил бы «нет» и сбежал как можно быстрее. Но я поняла, что мне все равно, что произойдет. Главное — последним, что я увижу, будет лицо Грейсона. — Да, — повторила я и крепко поцеловала его.
Он обхватил мою шею рукой, его движения стали жестче, а глаза, казалось, проникали в самую глубину моей души, словно у него были сверхъестественные силы. С каждым вдохом мне становилось все труднее, и на поверхность всплывали воспоминания о моем прошлом и о боли, которая всегда следовала за ним. Но с каждым из этих воспоминаний я все сильнее хотела пережить их заново и разрушить.
Его рука сжалась сильнее, и воздух больше не поступал в мои легкие. Но я позволила ему владеть мной. Мое тело изгибалось под ним, и оргазм был уже так близок, даже когда темнота начала окутывать мое сознание.
— Вот так, куколка. Отпусти все. Прошлое больше не имеет над тобой власти, а я — твоя награда по ту сторону. Я — твое будущее. Иди ко мне, будь моей, и я буду любить тебя, пока не перестану дышать.
Мой рот открылся, и оргазм был уже на пике. Каждый его толчок поднимал меня все выше. В глазах потемнело, легкие горели, а инстинкт самосохранения, который раньше глушил алкоголь, кричал мне, чтобы я боролась. Молил сделать вдох, но я отказалась.
Грейсон трахал меня сильнее, шлепки по коже звучали громко и дополняли колотящееся в панике сердце.
— Ты чертовски красивая, куколка. Даже не представляешь, что ты делаешь со мной.
Я судорожно глотала воздух, пальцы впивались в его руки, когда темнота начала поглощать меня. Чувственность нашего единения и полная свобода, которую я почувствовала, отдаваясь другому, достигли своей кульминации. В последний миг я моргнула, и все погрузилось в темноту.
Последнее, что я услышала, когда он кончил и наполнил меня, было:
— Черт… Да, куколка. Блять, ты совершенна.
Грейсон
Эйфория и возбуждение, охватившие меня, лишь усиливались полным подчинением и доверием Алоры ко мне. Это была моя мечта, мое самое сокровенное желание — разделить этот момент, когда жизнь и смерть переплетаются, с кем-то, кто понимает и принимает это так же легко, как и я. Мысль о том, что можно найти кого-то, настоящего партнера, даже не приходила в голову, пока я впервые не увидел Алору. Ее тело и запах влекли меня, а ее израненная душа шептала мне, что ждала именно меня.
Мы всегда были созданы друг для друга. Я смотрел на трепещущие веки Алоры, и мой член затвердел еще больше, а яйца напряглись, пока я ждал идеального момента. Момент, чтобы все сделать правильно, был очень коротким — иначе я бы потерял ее навсегда. Мое тело входило в нее, толкая ее с каждым движением, пока мне не пришлось опереться рукой на барную стойку. Стенки ее влагалища сжались вокруг моего пульсирующего члена, каждый толчок заставлял мой член дергаться и молить об освобождении.
В тот момент, когда она должна была достичь оргазма, Алора потеряла сознание, и я почувствовал, как замедлилось ее сердцебиение. Ее руки упали с моих плеч, ноги расслабились, и в эти последние секунды я чувствовал, как наши души танцуют вместе на грани жизни и смерти. Ее тело содрогнулось, отдавая мне свою жизнь.
— Черт… Да, куколка. Блять, ты совершенна, — прорычал я, и мое тело напряглось, когда я кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Наше слияние душ было неописуемо, но в тот момент, когда ее тело выжало из меня последнее, ее сердце словно умоляло меня — или умереть вместе с ней, или вернуть ее обратно. С последним толчком моего члена я почувствовал, как ее сердце остановилось, и она полностью обмякла.
Я начал отсчет в голове, хватая шприц с адреналином, который был наготове. Найдя место между ее четвертым и пятым ребром, я вонзил иглу глубоко, направляя острый наконечник прямо в ее сердце.
Сначала ничего не происходило, и тонкая нить паники пробежала по моему телу. Несмотря на то, что я знал, что делаю, всегда оставался шанс, что ничего не получится.
— Ну же, куколка. Вернись ко мне. Я знаю, что недостоин и что запятнал твои руки кровью, даже когда ты давала мне утешение, — сказал я, целуя ее в губы. — Вернись ко мне. И хотя я всегда буду наслаждаться самыми темными уголками этого мира, я обещаю любить тебя, пока вселенная не решит, что завтра не наступит. Ты — моя вечность.