Алора резко вдохнула, и ее глаза открылись. Я почувствовал, как ее душа возвращается в тело, и содрогнулся от этого ощущения, которое было глубже, чем просто физическое. Алора закричала, обхватив меня за шею, задвигала бедрами, и кончила. Я не был готов к такому бурному взрыву, а ее ногти, вонзающиеся в мою кожу, словно снова разжигали во мне желание.
— Трахни меня, черт возьми! — Закричала Алора, выгибая спину.
Мой пульс участился, когда я уставился в ее голубые глаза, которые всегда были сильными, но теперь стали намного сильнее.
— Сядь, — приказала она.
Перевернув нас, я приподнялся и облокотился на барную стойку, пока Алора усаживалась на мой член. Никогда раньше она не выглядела настолько сексуальной. Кровавыми пальцами я провел по ее сердцу и медленно опустил руку вниз, оставляя кровавый след на ее теле.
— Да, Грейсон, я сейчас снова кончу, — простонала Алора, подпрыгивая на моем члене. Мои пальцы впились в ее мягкие бедра, пока я смотрел на отпечаток своей руки на ее шее. Синяк скоро исчезнет, но память останется навсегда. Я высунул язык и провел по ее соску, пока она продолжала двигаться. Алора наклонилась ко мне, и я втянул в рот твердый сосок, слегка прикусив, отчего она дернулась на мне и резко вдохнула. Второй сосок получил ту же порцию внимания, и я наслаждался, как она берет все в свои руки, подчеркивая, что теперь главная.
— О, блять, да, — выдохнула она, ускоряясь, ее движения стали хаотичными, а я почувствовал, как ее киска снова сжимает мой член.
— Блять, — вырвалось у меня, и я начал двигаться в ответ, несмотря на недавнюю разрядку, не в силах остановиться.
— Грейсон! — Закричала Алора, кончая на мой член.
— Блять, блять, блять, — повторял я, ощущая, как снова кончаю. Второй раунд был интенсивным, почти на грани боли, но в этом было что-то безумно приятное, и я бы пережил это снова.
Алора прижалась ко мне, и я заключил ее в объятия, наши сердца бились в унисон.
— Я — это ты, — прошептала она, целуя место на груди, где я вырезал «кукла». Я улыбнулся.
— Ты — это я, — ответил я, касаясь губами ее лба и закрывая глаза, впитывая ее присутствие.
— Мы — одно целое, — произнесли мы одновременно, завершая наш ритуал, возрождение наших жизней.
Мы просидели так достаточно долго, что пот на наших телах успел остыть, когда Алора подняла голову и посмотрела мне в глаза. Ее лицо, как и все тело, было в красных пятнах, и я знал, что выгляжу так же.
— Это была не совсем моя вина, — спокойно сказала она, без намека на прежнюю боль в голосе. Я понял, что она говорила про ту аварию.
— Я знаю.
Ее взгляд потемнел, и я почувствовал, как мое тело снова откликается.
— Найдешь для меня Кита? — Спросила она, поцеловав мою нижнюю губу, как озорная кошечка, выпрашивающая молока. Я лизнул ее в ответ и зарычал, притянув ближе к себе, когда она приоткрыла губы. Крепко целуя ее, я провел языком по маленькому порезу, оставленному моими зубами.
В ее глазах вспыхнул дикий огонек, когда она отстранилась. Алора поднялась, так же уверенно стоя среди крови и смерти, как и я. Она ухмыльнулась и протянула мне руку, и я вложил свою в ее.
— Мне нужно вывести Яру. Она, наверное, волнуется. Она пыталась мне помочь, — сказала она, кивнув в сторону мужчины, который на нее напал. Кто он, я не знал, но если бы она его не убила, я бы убил.
— Кто он?
— Отец той девочки, что погибла в аварии. Он обвинял меня в ее смерти, — Алора вздохнула. В ее глазах больше не было вины, в них была печаль, которую мне никогда не понять. Она указала на стол.
— У него был пистолет, он первым пытался меня застрелить, — добавила она, будто это был пустяк, а сама гордо прошла в кабинет, абсолютно голая, как в день своего рождения.
— Куколка? — Алора оглянулась через плечо. — Тебе бы не помешало умыться и что-нибудь надеть.
Я вздрогнул, когда она подарила мне дьявольскую улыбку.
— Меня привязали, и на мне была только краска, — она посмотрела на свое окровавленное тело. — Вряд ли это сильно отличается. И потом, так гораздо веселее.
— Ты уже меня испытываешь?
— Может, просто хочу, чтобы ты последовал за мной? Ты ведь не устоишь перед этим, — поддразнила она, и черт возьми, я снова захотел ее.
— Верно, но это значит, что я убью любого, кто на тебя посмотрит, — возразил я. — Теперь только я могу видеть тебя такой. Новые правила для новых нас.