Капитан наблюдал за мальцом. Тому явно было не по себе. Сынок, сказал капитан. Нам суждено стать орудием освобождения в тёмной и охваченной смутой стране. Да-да, именно так. Нам предстоит возглавить этот натиск. Нас поддерживает губернатор Калифорнии Бёрнетт, хоть и не заявляет об этом.
Он наклонился вперёд и положил ладони на колени. И добычу будем делить мы. Каждый в моём отряде получит надел. Прекрасные пастбища. Одни из лучших в мире. И земля настолько богатая полезными ископаемыми, золотом и серебром, что, я бы сказал, бледнеют и самые смелые ожидания. Ты молод. Но я понимаю тебя правильно. Я редко ошибаюсь в людях. Думаю, ты хочешь оставить свой след в этом мире. Или я не прав?
Нет, сэр, правы.
Хорошо. Вряд ли ты из тех, кто оставит иностранной державе землю, за которую сражались и умирали американцы. И помяни моё слово. Если американцы — ты, я и нам подобные, кто серьёзно относится к своей стране, не так, как эти тряпки в Вашингтоне, которые только штаны просиживают, — не начнут действовать, в один прекрасный день над Мексикой — и я имею в виду всю страну — взовьётся флаг какой-нибудь европейской державы. И никакая доктрина Монро[27] не поможет.
Голос капитана зазвучал тихо и напряжённо. Склонив голову набок, он смотрел на мальца вполне доброжелательно. Тот потёр ладони о коленки грязных джинсов и бросил взгляд на сидевшего рядом. Но вербовщик, похоже, заснул.
А седло? спросил малец.
Седло?
Да, сэр.
У тебя нет седла?
Нет, сэр.
Я понял, что у тебя есть лошадь.
Мул.
Понятно.
У меня есть седло на муле, но от него мало что осталось. Да и от мула немного. Он сказал, мне дадут винтовку и лошадь.
Это сержант Трэммел сказал?
Не обещал я ему никакого седла, возразил сержант.
Найдём мы тебе седло.
Я говорил, что мы могли бы справить ему одежду, капитан.
Верно. Хоть мы и нерегулярные войска, но не хотим же мы выглядеть как шваль какая-нибудь, верно?
Верно, сэр.
У нас и объезженных лошадей больше нет, добавил сержант.
Объездим.
Того старикана, что так здорово их объезжал, больше нет.
Знаю. Найди ещё кого-нибудь.
Есть, сэр. Может быть, этот умеет объезжать лошадей. Когда-нибудь объезжал лошадей?
Нет, сэр.
Меня можно не называть «сэр».
Да, сэр.
Сержант. Капитан слез со стола.
Да, сэр.
Запиши этого малого.
Лагерь располагался на окраине города выше по реке. Заплатанная палатка из старого повозочного брезента, несколько хижин-викиапов из веток, за ними — загон в форме восьмёрки, тоже с плетёной оградой. В загоне угрюмо стояли под солнцем несколько маленьких пёстрых мустангов.
Капрал! крикнул сержант.
Нет его здесь.
Сержант спешился, большими шагами подошёл к палатке и откинул полотнище. Малец остался верхом на муле. На него изучающе смотрели три человека, развалившихся в тени дерева.
Привет, сказал один.
Привет.
Новенький?
Да вроде.
Капитан не сказал, когда мы уедем из этой вонючей дыры?
Не сказал.
Из палатки вышел сержант. Где он?
В город отправился.
В город, значит, отправился, повторил сержант. Иди сюда.
Один из лежавших поднялся, не спеша подошёл к палатке и встал, заложив руки за спину.
У этого малого никакой экипировки, сказал сержант.
Тот кивнул.
Капитан выдал ему рубашку и немного денег, чтобы починить сапоги. Нужно раздобыть ему лошадёнку и седло.
Седло.
Можно продать этого мула и купить какое-никакое.
Взглянув на мула, тот опять повернулся к сержанту и прищурился, потом наклонился и сплюнул. За этого мула и десяти долларов не дадут.
Ну, сколько дадут, столько дадут.
Ещё одного бычка укокошили.
Даже слышать об этом не хочу.
А что я могу с ними поделать?
27
«Доктрину Монро» сформулировал Джон Куинси Адамс (1767–1848), госсекретарь при пятом президенте США (1817–1825) Джеймсе Монро (1758–1831), в 1823 г. В соответствии с этой доктриной США не вмешиваются в войны в Европе и в войны между европейскими державами и их колониями, но рассматривают образование любых новых колоний или вмешательство в дела независимых стран на Американском континенте как враждебные по отношению к себе действия.