— Они заслужили, — зашипела Наталия.
Леонид и Олег резко встали, испуская волны белой чакры. Михаил тоже поднялся на ноги. Он, как Первый Старейшина Беловых, обязан был присутствовать на Совете Старейшин. Ситуация накалилась до предела, и любая мелочь могла послужить детонатором. Клан Беловых как никогда был на грани раскола. Но вдруг взгляд Олега изменился.
— Мама! — он поклонился по пояс.
— Бабушка? — Леонид непонимающе посмотрел за спину Наталии, а затем тоже поспешно склонился.
Все Старейшины, включая Михаила, повторили за ними.
Наталия резко обернулась и увидела женщину, одетую в белую форму Огранцев с гербом Беловых на груди. Сурово поджатые тонкие губы, горизонтальный шрам, пересекающий лоб. Людмила Белова, Матриарх клана Беловых и один из сильнейших Огранённых во всей Империи Русов.
— Госпожа! — Наталия тут же поклонилась.
— Миша, Наташа. За мной, — Людмила говорила спокойно, но каждый в зале чувствовал её невероятную мощь.
Матриарх повернулась и вышла через открытые ворота во двор. Наталия оглянулась на Михаила, который уже спешил к ней. Кивком он указал на дверь, и Наталия вышла.
Людмила привела их в скрытую в тенях деревьев белую беседку. Наталия готова была поклясться, что раньше её здесь не было. Когда все трое уселись, Михаил вынул из рукава чайничек и три пиалы. Раздались щелчки, и рядом с Людмилой приземлилась белая костяная ворона с туманом в глазницах.
Матриарх улыбнулась и погладила птицу. От неё уже не веяло мощью, как минуту назад. Сейчас она больше походила на обычную женщину лет за сорок.
— Кушай, — прошептала она и протянула вороне ладонь, в которой лежало три небольших белых шарика. Птица быстро их склевала и улетела.
— Выскажись, — Людмила посмотрела на Наталию. — Можешь говорить, что думаешь.
— Арчи не убивал! — вспылила Наталия. — Луиза его подставила! Она же задержала Мастера Анастасию, чтобы та не вылечила Арчи! И отпустила её, только когда Арчи арестовали!
— Почему ты так думаешь? — спокойно спросила Людмила.
— Это очевидно. Ребро, скверна в лёгких, испорченный главный узор. Это же так очевидно! Луиза мечтает сделать своего отпрыска Императором. И поэтому она убила талантливого принца Михаила. И предыдущие смерти принцев, я уверена, связаны с ней!
Людмила молча слушала и кивала, прокручивая на левом безымянном пальце костяное кольцо. Михаил же массировал забинтованное покалеченное запястье. Чайник и пиалы он так и не тронул.
— И вы могли осветить это, — Наталия подалась вперёд и уставилась на Людмилу. — Почему вы не настояли на публичных слушаниях? Зачем вы приказали мне не вмешиваться и позволить забрать Арчи? Его чуть не убили, когда сажали на дирижабль!
Под конец речи она ударила кулаком о стол, из её глаз потекли слёзы. Она сама не понимала, как держалась. До сих пор перед её глазами стояла картина избитого камнями Арчи.
— Я сама попросила Бориса, чтобы не было публичных слушаний, — Людмила твёрдо посмотрела в глаза Наталии. — И попросила, чтобы Арчи как можно быстрее выслали. Борис пошёл нам навстречу.
— Что? — Наталия не поверила своим ушам. — Но…
— Посмотри, — Людмила положила на стол зайфон. Никто не заметил, откуда она его достала.
Наталия взяла гаджет и увидела на экране размытую картинку.
— Нажми, — просто сказала Людмила. — Это воспоминания служанок. Дознаватели Разящих одни из лучших в стране, они вытащили их и переложили на новые нипонские зайфоны в виде двигающейся картинки.
Михаил начал разливать чай по пиалам.
— Картинки двигаются? — не поняла Наталия. Она слышала о дознавателях Разящих. В отличие от полиции Беловых, которые могли только разговорить подозреваемого, в Московии дознаватели были способны напрямую залезть в голову человека и просмотреть воспоминания. Но только в самых крайних случаях Император давал разрешение на подобный допрос Огранённого. И каждый раз это заканчивалось всеобщим недовольством кланов и Церкви Пророка.
Наталия ткнула в центр экрана, и размытое изображение зашевелилось. На нём было видно, как за столом сидит болезненного вида белобрысый парень и что-то смешивает в склянке. Рядом стояли странные разноцветные пузырьки. Наталия сразу узнала Арчи. Правда, молодого и какого-то злобного. Картинка мигнула и сменилась. На ней бледный Арчи, кривясь от каждого шага, подошёл со стаканом к маленькому черноволосому мальчику и заговорил с ним. Затем мальчик взял в руки стакан и с улыбкой отпил. Арчи же со злорадством и торжеством наблюдал за этим. Картинка остановилась, крупным планом показывая его злобное лицо.