Выбрать главу

— Пить, — выдохнула перед тем, как закрыть глаза и погрузиться в вязкую темноту.

Странно, но до конца сознание я не потеряла. Ощущала жесткие ступени под своей спиной. Могла пошевелить конечностями. Повернуть голову. Но губы разомкнуть не смогла. Как и глаза, перед которыми продолжала растекаться тьма. Странное состояние. И еще более странно все стало, когда я осознала, что меня удерживают на руках, и я больше не лежу в гордом одиночестве на ступенях. Мне был знаком запах того, кто прижимал меня к своей груди. Да и тихое пищание мыша немного успокаивало. Куда меня несут? Я бы и рада была посмотреть, но не могла этого сделать. Окончательно погрузилась в забытье я лишь после того, как меня опустили на мягкую поверхность. Жажда на время отступила. Собственно, как и головная боль.

На этот раз Велиар решил никуда не уходить, и остался в покоях своей потенциальной невесты. У мужчины закончилось терпение. Кто эта особа на самом деле? Почему назвалась леди Равиль и зачем проникла во дворец их правителя? Вампир не собирался делать поблажек незнакомке всего лишь из-за того, что почувствовал в ней свою женщину. Если она замышляет что-то плохое, то ответит за это.

— Шу-шу… — суетился над его макушкой Хамелеон. — Ши-и!

— Не мешай, — раздраженно произнес лорд Тоун. — Стой, что? Повтори.

— Шаш-шу-ш… Ши-и, — мыш замельтешил перед глазами своего старинного друга. — Шо-ш-ши-и.

— Что еще за три вампира? — не хуже летучего прошипел Вел. — Когда успели?!

— Ш-ш-ш… — растерянно выдал Хамелеон.

— Разберемся… — задумчиво бросил лорд.

Допустим, только он кусал ее три раза. Возможно ли такое, что девчонка восприняла это, как угрозу, исходящую от трех разных мужчин? Вероятно. Иначе, с чего она от него сбежала? Вспомнила их первый раз, когда плавилась в объятиях своего жениха? Но тогда он не показывал своего лица. Как и во второй, когда ее чуть не отравили.

Вампир хищно улыбнулся. Как бы там ни было, он проверит информацию, а пока…

Облаченный во все черное, бледный (как и обычно) Велиар Тоун склонился над спящей девушкой. Двери он предварительно запер, чтобы никто не вошел и не потревожил его. Ритуал предстоял сложный, и он не хотел отвлекаться по пустякам.

Тонкие пальцы вампира чуть светились бледно-зеленым светом. Который разгорался все больше. В какой-то момент всю ладонь охватило яркое свечение. Человечка глубоко вздохнула и выгнулась. Вел сглотнул, но контроль над собой удержал. Лже-леди Кетрин Равиль выглядела такой беззащитной и прекрасной, что устоять было сложно. Тонкая жилка билась на ее изящной шее. Клыки против воли показались из-под верхней губы вампира. Но он их сразу втянул, на миг прикрыв глаза и сосредотачиваясь на сложном плетении заклинания Правды. Она не должна была проснуться до того момента, пока все не расскажет.

— Какого лопоухого эльфа… — выругался Велиар, понимая, что на девчонке нет совершенно никакой защиты. Значит, ее сюда не заслали. Получается, она не думала, что тут ей может угрожать опасность. Ладно, она не умеет распознавать яды в еде, не владеет магий и не позаботилась обзавестись хотя бы простеньким защитным артефактом. Но на сознании тоже не было никаких внутренних блоков. А некромант изначально грешил именно на них. Ну, не могла же человечка сама сунуться в замок, полный вампиров? Для того, чтобы попасть к нему на отбор. И, кстати, как ей в таком случае удалось получить расположение леди Джейн Керин? Эта девица всегда была надменной, эгоистичной… горячей красоткой. И для достижения желаемого не скупилась на всякие гадости. Возможно, дело именно в ней? А «Равиль» — это всего лишь прикрытие для сообщницы? Опять же, почему настолько слабой?

— Кто же ты такая, Тьма моя? — еще больше склоняясь к девушке, произнес лорд Тоун.

Тем неожиданнее для него прозвучал ответ. Чувственные губы приоткрылись, и незнакомка заговорила:

— Мое настоящее имя Виктория, и я из другого мира, — на этом признании взгляд вампира зажегся в предвкушении. Ох, и не простая человечка попала к нему в руки. Иномирянка. — Как оказалось, моя увлекающаяся гаданиями бабушка еще и магией владеет. И гадания — это не просто игра ее больного воображения…