— Отходы жизнедеятельности древнего дракона, — процедил тот вампир, что был ближе ко мне.
Он в мгновение ока оказался рядом и ухватил меня за руку. Я и вскрикнуть не успела, как меня за талию отбила сильная рука, которая тут же потянула мое многострадальное тело в центр зала. Старалась сопротивляться, да только против вампирьей хватки и прыти мне было еще очень далеко. Пара мгновений, и я стою рядом со вторым клыкастым и яростно прожигаю его немигающим взглядом. Хамелеона я подле себя уже не заметила. Черт! Куда он пропал?
Один взмах руки старшего вампира, и на все выходы и входы наложены мерцающие синим магические решетки. Раздался первый вой — кому-то не посчастливилось столкнуться с неожиданным сопротивлением. Снова вскрик. Потом хрип, и я краем глаза вижу, как корчится от боли тот самый жрец, который еще совсем недавно водил меня по храму, показывая местные достопримечательности.
Из моих глаз брызнули слезы.
— Хватит, — воскликнула, наплевав на чувство самосохранения. — Зачем вы их мучаете? Вам недостаточно меня?!
Хватка вампира стала сильнее. Я почувствовала, как острые когти впиваются мне в бок. Далее произошло две вещи: мое платье окрасилось алым, и кто-то буквально ворвался в храм. Дверь отлетела и громко стукнулась об пол. Я стояла спиной, поэтому только по звуку определила, что, должно быть, она раскололась от сильного удара.
Зашипела и дернулась от резкой боли. Кажется, кое-кто не выдержал и прямо тут вознамерился убить меня. Какие, однако, эти лорды Керин не сдержанные. Одному кроме меня приспичило еще и всех жрецов уничтожить, второму — по-быстрому расправиться с той, что может еще в дальнейшем послужить неплохим опытным материалом. Они что же, не боятся внутреннего скандала? Про заварушку между Ирийским лесом и Тангаром вообще молчу. Эльфы явно не потерпят такого отношения к своим местам силы со стороны клыкастых.
Проникновение когтей в мою плоть вызвало новый крик. С моей стороны, разумеется. Болезненные ощущения затопили мозг, погасили разум и вытащили на поверхность все самое низшее, что кроется в самых далеких уголках человеческого сознания. Страх за свою жизнь, эгоизм и ненависть ко всему Тэгерайсу. Ведь если так посудить, не переместись я сюда, не попади на отбор и не познакомься с вампирами, ничего бы не случилось.
— Викуся! — воскликнули незнакомым мне голосом. — Что они с тобой сделали?
Я сжала зубы, из последних сил удерживая связь с реальностью. И мне было совершенно не до новоприбывшей леди. Которая, к слову сказать, вызвала в моих убийцах сначала недоумение, а затем и новый приступ ярости.
— А, ну, отошли от нее, безмозглые нелюди! — зашипела подобно гадюке женщина. — Ольдер, Грегор, слышите? Прочь, я сказала! Ей еще замуж выходить!
Я не могла видеть ее, и мне было уже откровенно все равно, что будет дальше. Ее слова были похожи на какой-то бред. Какая еще внучка? Почему она решила, что у меня скоро состоится свадьба? Жених опоздал, а вот похитители явились вовремя. Поэтому никакого бракосочетания не будет. Ибо отведенный мне жизненный срок закончился. И вообще, я брежу… Да, точно! Скорее всего, уже нахожусь в предсмертной агонии — вот и мерещится черти что.
Я знала, что это конец. Вот сейчас один из вампиров вытащит из моего бока свои когти, хлынет кровь, и меня не станет. Удивительно, как я еще жива. Пережить столько боли и страданий, увидеть, как из-за меня погибают невиновные и оказаться совершенно бессильной перед настоящим животным, не знающим пощады и хладнокровно убивающим себе подобных.
Обманула сама себя, когда думала, что смогла свыкнуться с когтями вампира. Думала, умру от потери крови или от повреждения жизненно важных органов. Но не тут-то было. Похоже, болевой шок наступит раньше всего. Мой последний крик прозвучал надрывно и разнесся по всему храму бога Любви. Держу пари, что в этих стенах еще никогда не приносили жертвы со смертельным исходом. Я и еще несколько жрецов стали первыми.
Горло охрипло и стало саднить. В легких совсем не осталось воздуха. Я стала задыхаться. Перед глазами потемнело, и я отдаленно расслышала чертыхание вампиров. Неужто не ожидали, что их пленница настолько слаба, что не переживет какого-то незначительного ранения?