Так много, чтобы помнить. Даур сфокусировался на двух главных правилах. Играть вяло, чтобы оставаться в игре так долго, насколько возможно, но стараться заставлять их беспокоиться о том, сколько еще у тебя есть в кармане.
Он делал минимальные ставки на каждой раздаче, но между раздачами, или когда направление игры менялось, он вытаскивал пачку денег и притворялся, что пересчитывает их под столом. Он сыграл четыре раздачи, ничего не выиграл, и потерял минимум.
— Ради Трона, чего не сделаешь реальную ставку? — прошептала ему на ухо Танитка.
Прямо перед пятой раздачей, Хостесс в зеленом подошла к столу с плоским кожаным портфелем. Она открыла деревянный выдвижной ящик в столе, там, где стоял крупье, и вытащила его. В ящике уже была наличка, около пятнадцати тысяч разными купюрами. Она открыла портфель и положила в ящик двадцать тысяч в хрустящих пачках. Даур наблюдал за процессом с возрастающей скоростью моргания.
— Можно мне выпивки? — спросил он Танитку. — У меня слегка пересохло во рту.
— Конечно, — сказала она и отошла от стола.
Хостесс закрыла на замок ящик и ушла с портфелем. Началась пятая раздача. У Даура была пара семерок. Он начал делать ставки со слегка большей энергией.
Танитка вернулась назад, и поставила выпивку рядом с его запястьем.
— Все сделано, — прошептала она ему на ухо. Она посмотрела на стол. — Стал немного храбрее? — поддразнила она. Ставки снова прошли по кругу. Остались только Даур и другой игрок, угрюмо выглядящий офицер Флота, который отвечал ему.
У них обоих были пара семерок. Офицер Флота фыркнул и перевернул карту. Это была десятка мечей.
Даур перевернул свою.
Валет кубков.
Крупье передал банк Дауру. Он только что сделал больше сотни на одной раздаче.
— Ты мне начинаешь нравится, — тихо рассмеялась Танитка, поглаживая его ухо.
Послышался внезапный треск. Этот был тот тип треска, который могла произвести только дверь цвета ленты медали победы, выбитая внутрь. Последовала суматоха и несколько криков. Игроки повыскакивали из-за столов, побросав карты. Четыре человека в боевой форме ворвались в салон, целясь из пистолетов. Несколько игроков и девушек попытались скрыться, но солдаты уже перекрыли выходы.
— Какого черта? — потребовал Урбано, ворвавшись из частных помещений. Элоди съежилась. Она надеялась, что у ее босса хватит рассудка не натворить дел.
— Для меня все это выглядит, как нелегальная игра, — ответил Имперский комиссар, который прошел в салон между солдатами с пистолетами.
— Ох, да ладно! — сказал Урбано. — Вы знаете, что это трата вашего времени.
Комиссар огляделся. — Ух. Значит, это знаменитое «У Золандера», а? Вы понятия не имеете, как долго Комиссариат пытается прикрыть вас.
Он посмотрел на Урбано. — Отличное место. Я имею в виду, с хорошим вкусом. У вас рисунок на ковре, который не от последствий рвоты. Это редкость, по стандартам игровых салонов.
— Вы совершаете ошибку, комиссар...
— Харк, — ответил комиссар.
— Ладно, Комиссар Харк, — сказал Урбано, — вы должны знать, что Комиссариат уже пытался закрыть нас раньше, но безрезультатно.
— Ох, я знаю, как вы себя прикрываете, — сказал комиссар. — Вы держите ох-каких дорогих адвокатов на зарплате, которые отбрасывают любые рейды, как незаконные обыски, и вы держите значительную наличку запертой в сейфе, понимая, что мы можем конфисковать деньги только в игровой зоне. Так что мы заберем несколько сотен со столов, выдадим вам штраф за нелицензионные игры, и уйдем, поджав хвосты.
Комиссар улыбнулся Урбано. — Вещи таковы, дружище, что мы здесь сегодня ночью не для еще одного бессмысленного рейда на это место. Но тебе бы захотелось, чтобы это было так.
— О чем это вы говорите? — прорычал Урбано. — Просто дайте мне извещение о штрафе и выметайтесь. — Комиссар положил руку на плечо Даура. Даур продолжал пялиться на карты на столе, но он дрожал.
— Привет, Даур.
— Сэр, — прошептал Даур.
Комиссар посмотрел на Урбано. — Мы здесь за Капитаном Дауром.