На полпути по огромной открытой территории Хонорариума, ноги Маббона подвели его, и он упал. Гаунт повернулся, чтобы поднять его.
Жайме, Маггс и Колдинг прятались за передним рядом церковных скамей. Они побежали, чтобы помочь Гаунту.
— Нам нужно отвести его в укрытие, — сказал Гаунт.
— У него весьма серьезное кровотечение, — сказал Колдинг, открывая свою сумку.
— Перевяжите рану. Значит, перевяжите рану! — подгонял Маггс.
— Давайте отнесем его в какое-нибудь тихое место в сторонке, — сказал Гаунт. — Давайте. Те часовни выглядят весьма хорошо для меня.
— Ваша часовня прямо вон там, — сказал Жайме, указывая.
— Моя что?
— Ваша часовня, — повторил Жайме.
— О чем ты говоришь, черт возьми? — резко бросил Гаунт. — Какая еще часовня?
— Ради Трона, — ответил Жайме. — Вот, почему мне дали поручение! Вы что, даже не читали письмо? Мне дали поручение сделать ваш портрет для посвященной вам часовни здесь!
— Я не думаю, что Ибрама Гаунта занесут в какие-нибудь Имперские хроники после такого, — произнес Хандро Райм.
Он шел к группе по широкому, освещенному солнцем полу. Снежинки падали на стеклянную крышу над их головами. Райм целился в них из своего лазерного пистолета.
— Еретическое чудовище и помогающие ему. Вы далеко пали от того величия, которого когда-то достигли здесь, Гаунт.
Гаунт встал и посмотрел на Райма.
— А вы – самый худший тип фанатика, Райм. Вы все так неправильно поняли. Вы должны бы благодарить меня.
Райм состроил улыбку, которую мог скопировать любой из его Сирклов.
— Я так не думаю, презренный вы предатель.
Гаунт покачал головой. — Что бы я не сказал, вы просто ответите «Так бы сказал еретик», разве не так?
— Конечно, скажет, — закашлял Маббон.
Гаунт повернулся. Жайме с Колдингом помогали Маббону подняться. Этогор, очевидно, решил встать и встретиться лицом к лицу со своим противником.
— Я даже не хочу смотреть на тебя, — презрительно сказал Райм. — Архивражеская мразь.
— Моей смерти хочет не только Кровавый Пакт Гора, — сказал Маббон Гаунту, отстраняясь от поддержки Колдинга. — Войска Анарха тоже хотят заткнуть меня. Они гораздо более утонченны. — Он посмотрел на Райма.
— Ты менял свое лицо тысячу раз, но я, все еще, узнаю тебя, Сайко Магир.
— Это животное несет чушь! — заявил Райм.
— Разве? — спросил Маггс.
Райм поднял оружие, чтобы застрелить этогора. За долю секунды до того, как он сделал это, Гаунт осознал, что идет снег.
Внутри.
Убийственный крик сбил их всех с ног, и разнес на куски огромную стеклянную крышу Хонорариума.
Воя, ведьма направилась к ним, окруженная сверкающим шаром из варп-молний. Она была сведена с ума и несла бред. Она выкрикивала слова мести за смерть ее возлюбленного брата. Она приближалась к ним по полу Хонорариума, подобно тайфуну, гоня арктический шторм перед собой. Молнии разрывали воздух.
Все, что видел Вес Маггс, было старой дамой, которая посещала его разум после Хинцерхауса. Все, чего Вес Маггс хотел, так это избавится от наносимых ей призрачных мук.
Он открыл огонь, крича, в полном автоматическом режиме, и полностью разрядил энергетическую ячейку лазерной винтовки.
Его выстрелы разорвали кокон из энергии варпа ведьмы, и искромсали ее. Она приняла, примерно, две сотни выстрелов, и к тому времени, как ее тело упало на каменные плиты, ее вид был далеко за пределами какой-либо структурной целости. Последние несколько выстрелов подняли ее вуаль на мгновение, когда она падала. Маггс увидел ее лицо, лицо, которое он никогда не забудет. Его оружие дало осечку, и начало периодически звенеть на заряд истощен. Он выключил предупреждение, и опустил оружие. — Фес меня, — заикаясь произнес он. — Я это сделал? — Гаунт похлопал Маггса по спине. — Да, сделал. Меня радует, что я тебя не убил. — Маггс улыбнулся полуудивленной улыбкой.
— Очнись, солдат, и помоги мне отнести заключенного в укрытие, — сказал Гаунт. За стенами Хонорариума, они могли слышать вой сирен и грохот боевых кораблей. — Ох, дерьмо, — произнес Колдинг.
Гаунт повернулся.
Райм снова был на ногах. У него была резаная рана вдоль головы, и все, что было ниже, выглядело больше, как аугметическое устройство, чем плоть и кровь. Его лицо наполовину висело. Он целился в них из пистолета. — Вы никуда не уйдете, — провозгласил он.