— Могу я взглянуть на журнал?
Обел потянулся к столу и передал Гаунту планшет, содержащий дневное расписание полка и журнал активности. Гаунт просмотрел его.
— Майор Роун не на базе?
— Трехдневный пропуск, сэр.
Гаунт кивнул. — Да, я помню, что подписывал его. У тебя вся ночь?
— Я до двух. Потом Гол Колеа. Кстати, ваш адъютант нашел вас? — Гаунт посмотрел на Обела. — Белтайн? Он искал меня?
— Да, сэр. Ранее.
— Знаешь, в чем дело? — спросил Гаунт.
Обел потряс головой. — Он не сказал, сэр. Простите.
Гаунт отдал журнал обратно Обелу. — Есть что-нибудь, о чем я должен знать?
— Было шумное дело этим днем на дворе между кое-кем из наших и несколькими парнями из Бремененского. Много горячего воздуха. Комиссар Ладд накрыл его крышкой. — Гаунт сделал мысленное замечание поговорить с командиром Бремененцев. Скука на базе начинала портить когда-то дружественное соперничество между соседствующими полками.
— Что-нибудь еще?
— Комиссара Харка вызвали в город примерно час назад, сэр, — сказал Обел.
— Официально?
— Это звучало так, сэр.
Гаунт вздохнул. Вне базы одновременно по пропускам было, по меньшей мере, три сотни Призраков. Это означало пьянство, ставки, шлюх, и список других, менее приятных дел. Одного из комиссаров полка вытаскивали в улей каждые пару дней.
Мы толстеем, подумал Гаунт. Мы становимся толстыми и ленивыми, и наше терпение истощается, и это истощение причинит наихудшие проблемы.
Гаунт брел по коридору блокгауза к своей квартире, и увидел человека, сидящего на стуле снаружи его офиса. Он был гражданским: молодой, слегка неряшливый парень в черной, застегнутой на пуговицы одежде и с шарфом. Несколько коробок из кожи для переноски и ящики с инструментами стояли на полу рядом с ним. Когда появился Гаунт, он поднялся на ноги.
— Полковник-Комиссар Гаунт? — начал он.
Гаунт поднял указательный палец.
— Секундочку, — сказал он. Он прошел мимо человека и вошел в свой офис.
— Где вы были, черт возьми? — спросил Белтайн.
Гаунт поднял брови, посмотрел на своего адъютанта и тихо закрыл дверь офиса за собой.
Белтайн заморгал и успокоил себя. Он положил пачку бумаг, которые сортировал на столе Гаунта и кратко отдал честь.
— Мои извинения, сэр, я перешел черту. Добрый вечер.
— Добрый вечер, адъютант, — ответил Гаунт, снимая пальто.
— Итак, где... где вы были, сэр? — спросил Белтайн.
— Я провел день с Капайцами. Это нормально?
— Было бы... — начал Белтайн. Он передумал. — К несчастью, нам не удалось поговорить днем, сэр. У вас было несколько обязательств.
— Да?
— Встреча в три часа на совместном обзорном совете, — сказал Белтайн.
— Тогда, это, возможно, милость, без которой я обошелся, так ведь?
— И вы должны были быть здесь в пять для встречи с Мистером Жайме.
— Кто такой Мистер Жайме? — спросил Гаунт.
Его адъютант поднял руку в форме лебединой шеи и указал на дверь офиса.
— Гражданский снаружи?
— Да, сэр.
— И что у него за фесово дело?
— Он – портретист, — ответил Белтайн. — Ему поручили сделать портреты офицеров, которые служили во время Балгаутской Войны.
— Я не сижу для рисования.
— Он делает фотографические экспозиции, сэр. Было рекомендательное письмо. Я показывал его вам. Вы разрешили встречу.
— Я не помню.
— Портрет для мемориальной часовни, или что-то такое.
— Я не умер, — сказал Гаунт.
— Точно, — ответил Белтайн. — Мистер Жайме пришел в назначенное время, а вас тут не было. Он ждет с тех пор.
Гаунт сел за свой стол. — Просто отошли его домой с моими извинениями, и переназначь время. Скажи ему, что я ничего не знал о встрече.
— Несмотря на то, что знали, — сказал Белтайн.
— Что?
— Я первым делом прикрепил записку с вашим расписанием к вашему блокноту этим утром и оставил его на столе.
Гаунт посмотрел на стол. Он отодвинул кипу документов в сторону. Его коричневый кожаный блокнот и желтый листок бумаги, прикрепленный к обложке, лежали на столе.
— Вы не взяли его с собой, — сказал Белтайн.
— Видимо, нет, — ответил Гаунт.
Белтайн вздохнул.
— Я пойду, перенесу встречу, — сказал он. Гаунт посмотрел на него. Он мог видеть раздражение Белтайна. Он мог видеть его говорящим, Тебе нужно быть более сфокусированным! Есть дело, которое нужно сделать, а ты относишься ко всему, как к игре! В тебе нет больше строгости! Ты бы предпочел взять и свалить! Этот твой друг, пьющий идиот Бленнер, он твоя погибель!
Конечно, Дуган Белтайн никогда бы ничего такого не сказал ему, но, просто на секунду, Гаунт мог видеть его стоящим рядом со столом и говорящим это. Гаунт мог видеть, как его адъютант разрушает всю свою карьеру в одной вспышке ярости.