— Вижу.
— Сами попробуйте.
Человек прижал руку в перчатке к контейнеру.
— Нет, сэр, снимите перчатку и попробуйте, — сказал Е.Ф. Монтвелт.
Бальтасар Эйл стянул правую перчатку. Рука, которая показалась, была так ужасно помечена старыми шрамами, что при виде ее Е.Ф. Монтвелт вздрогнул. Эйл увидел его реакцию.
— Я держу их прикрытыми, главным образом, — объяснил он. — Я понимаю, как они выглядят. Они провозглашают пакт, который я заключил с моим хозяином. — Управляющий пристанью уставился на него с широко раскрытыми глазами. Эйл улыбнулся.
— Я не жду, что вы поймете. Послушайте меня, я болтаю, как моя сестра. Изоляция путешествия сделала меня разговорчивым. Я выдаю секреты.
Е.Ф. Монтвелт сделал пару шагов назад. — Я ничего не видел, — сказал он. — Серьезно, сэр, я ничего не слышал.
— Почему вы мне это говорите? — спросил Эйл.
— Потому что, я боюсь, что в противном случае вы будете вынуждены убить меня, — сказал Е.Ф. Монтвелт.
— Я думаю, что мог бы, — сказал Эйл. — Если честно, я не хочу ничего такого.
— Пожалуйста, сэр, — сказал управляющий пристанью, пятясь назад.
— Самая ужасная вещь! — кричала Леди Эйл, несясь по пристани. — Самый ужасный несчастный случай! Он упал. Он просто упал! Пожалуйста, сюда! Там случился самый ужасный инцидент! — Е.Ф. Монтвелт выпал из открытых створок грузового отсека Утешения. Широко раскинув руки, он упал в воздух и яркое облако. Это был долгий путь вниз.
Он набрал предельную скорость уже мертвый. Атмосфера начала разрушать его, пока огненный хвост не появился позади него, как у падающей звезды, при виде которой кто-нибудь загадывает желание.
Он падал навстречу планете. Он и его почивший дядя были совершенно правы.
Похоже, у мертвых было умение находить путь назад на Балгаут.
II. НАЗАД НА БАЛГАУТ
— Ты помнишь Вергайла? — спросил Бленнер за ланчем в Клубе Митридат.
— Верджила? — ответил Гаунт. — Аугуста Верджила? Штабиста Удинотцев?
— Нет, старик, — засмеялся Бленнер. — Вергайл. Салман Вергайл. Парень из Урдеши, служил вместе с 42-ым. Мы были в поле вместе с ним в Серпсике.
— Ты, может быть, — сказал Гаунт. — Я никогда не был в Серпсике. Ты думаешь о ком-то другом.
— Разве? — с сомнением спросил Бленнер.
На другом конце стола Зеттсман тихо засмеялся над ними.
— Вы как старая женатая парочка, — сказал он. Он закончил обрезать кончик отличной сигары из листов с Хулана, и поджег ее длинной черной спичкой.
— В самом деле? — ответил Бленнер.
— Я не уверен, кто из нас должен быть более оскорблен, — сказал Гаунт.
— Как и я, — согласился Бленнер.
— Вы так болтаете, — заметил Харгитер, попивая кофеин из маленькой чашки с толстым дном.
— Я никогда в жизни не болтал, — сказал Гаунт.
Харгитер поймал взгляд и пожал плечами.
— Ну, может и нет. Но вот он, — сказал он, делая жест в сторону Бленнера.
— Это возмутительное замечание! — ответил Бленнер.
— Так что ты там говорил об этом парне, Вергайле? — спросил Эдур.
Бленнер похлопал по газете, которую читал. — Оказывается, он был здесь все это время. Прибыл год назад, примерно в то же самое время, как и ты, Брам.
— Погоди, — сказал Гаунт, положив щипцы для сахара. — Этот Вергайл, он был высоким парнем с виноватым выражением лица?
— Точно, — сказал Бленнер.
— Да, я помню его. Он был в Фантине, кажется. В любом случае, если он здесь, я не видел его.
— И не увидел бы, — ответил Бленнер. — Тут говорится, что он совсем мертв. Его тело в полковой часовне Урдеша уже двенадцать месяцев.
— От чего он умер? — спросил Зеттсман.
— Ох, ну знаешь, война, — сказал Бленнер.
— Где? — спросил Гаунт.
— Здесь не сказано, — сказал Бленнер, смотря в газету. — Ой, погоди, сказано. Морлонд.
— Не единственная хорошая душа, потерянная там, — мрачно заметил Эдур.
Бленнер посмотрел на Гаунта. — Я думал, что мы должны пойти и отдать дань уважения. Этим днем, может быть?
— У меня есть дела, Вэй.
Вэйном Бленнер вздохнул. — Тогда, завтра утром? Ну же, старик, мы должны сходить туда и извиниться перед ним, что не заскочили раньше. Это благое дело.
— Надо полагать, — сказал Гаунт.
Мажордом, в темно-красном, черном и золотом, топтался возле стола, где сидели пятеро Имперских комиссаров.
— Хотите чего-нибудь еще, сэры? — спросил он.
Гаунт помотал головой. — Не могли бы вы просто принести мне счет на подпись? — Мажордом кивнул. Бленнер выглядел подавленным.
— Я хотел еще порцию фруктового пирога, — печально заявил он.