Эйл почувствовал ее дрожь. Она открыла левую ладонь и протянула, чтобы он увидел.
Он смотрел, как невидимый клинок разрезает ладонь.
Маббон захрипел и сжал руку над емкостью. Его кровь полилась из кулака и собралась с кровью, которую они уже взяли у Маггса.
— Мы закончили? — спросил Гаунт.
Маббон кивнул.
— Доктор? — позвал Гаунт.
Колдинг только что закончил перевязывать ладонь Маггса. Он встал и подошел к ним.
Гаунт отдал ему емкость. — Запечатайте крышку, потом перевяжите руку заключенному. — Колдинг взял емкость. Он смотрел пренебрежительно и неодобряюще.
— Побыстрее, пожалуйста, — сказал Гаунт. Он был не в настроении для неодобрения человека. Гаунт пересек несколько черт за свою жизнь, всегда по необходимости. Какой-то языческий кровавый ритуал чувствовался, как один из худших.
Лучше бы это чертовски хорошо сработало.
Послышался шум от входа в здание.
Гаунт подал знак Колдингу быть тихим, вытащил свой пистолет и поспешил ко входу.
Это была Крийд, пролезающая сквозь закрытое досками окно с улицы. Ее волосы были мокрыми от снега, и она, очевидно, тяжело бежала.
— Ты вернулась раньше, чем я ожидал, — сказал Гаунт, убирая пистолет в кобуру.
Она потрясла головой.
— Они близко, — сказала она. — Нам нужно уходить.
— Не спорю, — ответил Гаунт. Он нагнулся, чтобы поднять свою фуражку. Она была у него на коленях, когда он сидел в карауле, и услышал выстрелы.
— Достала какой-нибудь еды? — спросил он.
— Времени не было.
Она проследовала за ним в комнату, где Колдинг присматривал за Маггсом и заключенным.
— Какого феса тут произошло? — спросила она.
— Они добрались до Маггса, каким-то образом, — сказал Гаунт.
— Что?
Гаунт прошел рабочую завесу, которую он наполовину сорвал, и начал возвращать на место свое пальто и вещи, которые выпали из карманов. Крийд последовала за ним.
— Не важно, на самом деле, — сказал Гаунт. — По-простому, они точно знают, где мы, поэтому нам нужно сменить местоположение. Собирай свои вещи и помоги доктору.
— Нам нужно бежать, — сказала Крийд.
— Маггс болен, а заключенный болен и ранен, — сказал Гаунт. — Цель всех этих физических упражнений – помогать ему остаться в живых, и передвигать его на любое расстояние, которое противоречит этой цели. Мы уже слишком часто перемещали его. Я должен довериться в этом доктору.
— Так куда мы пойдем? — спросила она.
Гаунт замер, подняв свои ручку и блокнот.
— У меня есть идея, — ответил он.
XXII. КОНТАКТ
— Это сработает? — с сомнением спросил Ладд.
Рядовой Бростин выглядел оскорбленным.
— Конечно, это сработает, — настойчиво сказал он. — Я это изготовил, разве нет? Прямо, как вы и просили. Я знаю такие штуки.
— Он знает такие штуки, — сказал Белтайн.
— Видите? — сказал Бростин.
Ладд взял маленькую скрученную бумажку из постоянно покрытой сажей лапы Бростина. Она была, примерно, четырех сантиметров в длину, и не толще карандаша. Конец был смят и запечатан тем, что выглядело, как патока.
— В любом случае, это же не будет... — начал он.
— Что? — спросил Бростин.
— Чрезмерно? — ответил Ладд.
Обиженное выражение вернулось на лицо Бростина.
— Я сделал все прямо так, как вы просили, — сказал он.
— Ладно, ладно, — сказал Ладд. — Все потому, что я тоже знаю твои штуки, Бростин, а для тебя нет такой штуки, как слишком большая.
Бростин оскалился и потряс своей лохматой головой.
— Это маленькое. Это изящное. Это будет прелестно.
— Отлично, — сказал Харк. Маленькая группа солдат повернулась, чтобы посмотреть на него. — Вы все знаете, что делать. Давайте покончим с этим.
Ладд сделал глубокий, успокоительный вдох, и вошел в вокс офис. Был поздний вечер, и снаружи уже смеркалось. Снег стучал по грязным окнам.
В комнате было темно и очень жарко. Электрические нагреватели на стенах извергали потоки сухого тепла, регулируемые автоматическими термостатами Аарлема. Было душно.
В офисе было шесть больших передатчиков вокса; три были включены и использовались. Индикаторы силы сигнала мерцали и светились, и Ладд мог слышать фоновое бормотание тысяч голосов, таких же сухих, как жар.
Обычных операторов вокса Призраков выгнали, когда прибыла Инквизиция. Трое вокс специалистов Инквизиции располагались в комнате, каждый работал за одним из включенных передатчиков. Они были внимательными и исполнительными людьми в серьезных черных одеждах, на их ушах были большие наушники. Они тщательно мониторили весь входящий и исходящий трафик Аарлема. Портативные записывающие устройства были подключены в трем передатчикам, чтобы помочь с последующей транскрипцией, а операторы делали регулярные, сокращенные пометки на планшетах, которые лежали у их правых рук.