В обычных обстоятельствах, это был просто вопрос сопротивления поддаться искушению раннего выстрела. Вам нужно залечь и быть тихим примерно в десять или двадцать раз дольше, чем это чувствуется правильным. Вам нужно ждать, что ощущается, как бесконечность, кровь стучит в ваших висках, как вода о шлюз. Вам нужно иметь терпение статуи, терпение из стали-и-бархата игрока в карты, который может сдерживать свои нервы намного дольше за точкой, где любой другой сбросит или вскроется.
Мерин с Лейром были частью внутреннего круга Роуна по двум главным причинам. Первой причиной было то, что никто из них не выказывал глубочайшего уважения к правилам и нормам. Другой было то, что они оба были великолепными игроками в карты.
После того, что чувствовалось, как вечность, вечность, в которой солнца могли бы родиться и снова умереть, а династии рептилий и млекопитающих могли бы возникнуть и исчезнуть, силуэт медленно появился в дверном проеме, черный на фоне серого. Мерин с Лейром не двигались.
Они не двигались, когда далее появился второй силуэт. Он перешагнул тело в дверном проеме.
Появился третий силуэт.
Великолепный игрок в карты знает, что можно повышать ставки только до этого момента.
Винтовка Лейра громыхнула, как гаубица в тихой темноте, и выбросила третью фигуру через дверной проем на погрузочную площадку. Человек просто исчез, как будто дикая декомпрессия всосала его в дверной проем.
Мерин не тратил заряды впустую. Первый и второй человек были перед ним на одной линии, и расположены близко.
Мерин знал, что на таком расстоянии лазерный заряд из винтовки может пройти сквозь два тела так же легко, как и через одно. Не было необходимости стрелять в автоматическом режиме. Он выстрелил, и свалил сразу обоих, как одного, уронив их в клубке конечностей, когда они вцепились друг в друга в напрасной попытке поддержать другого.
Наступила тишина. За дверью ничего не шевелилось. Лейр медленно и тихо открыл свою винтовку и загнал в патронник еще одну массивную пулю.
Он с Мерином снова будут ждать, просто, чтобы убедиться.
Замки на красной входной двери «У Золандера» выбили второй раз за три дня. Бэнда с Дауром позволили трем людям, которые вошли, проделать весь путь внутрь по коридору, а затем наполнили нижний холл перекрестным огнем из дробовика и лазерной винтовки. Все было кончено менее, чем за десять секунд.
Позволив Дауру прикрывать ее из лазерной винтовки, Бэнда проскользила вдоль холодной стены коридора к входной двери, держа дробовик опущенным сбоку. Она обошла троих мертвых на полу коридора, один из которых все еще дергался.
Она почувствовала холодный ночной воздух у себя на лице, и проверила улицу. Снаружи никого не было, всего лишь несколько следов на ступенях, на снегу.
Огонь стаббера с верхнего этажа неистово грохотал, похоже, как на швейные машины грохотали по двору из швейной, в ночь, когда она пришла на собеседование.
Это звучало плохо.
Позади нее, в холодном коридоре, Даур услышал кое-что еще, что звучало хуже.
Элоди закричала.
Варл бросился назад, чтобы избежать выстрелов, которые проделывали дырки в крыше. Облака черепичной пыли и расколотого дерева сыпались с крыши; стабберные заряды оставляли огромные рваные дыры на ковре. Он выстрелил из дробовика в крышу, и сам сделал огромную дыру, со всеми осколками, полетевшими скорее наружу, чем внутрь. Варл попытался прикинуть угол, и выстрелить туда, где должен был находиться человек, если бы он сам стрелял из оружия, которое оставляло дырки.
Кант открыл огонь из своего старого пистолета-пулемета, и просто прочесал утеплитель крыши содержимым целой обоймой.
Когда он закончил, наступила тишина: тишина, за исключением кучи пыли, и грохота обломков, падающих сверху. Кант с волнением менял обойму, не осознавая, что он уже совершил убийство.
Человек со стаббером, вместе с внушительным количеством снега и большим количеством разбитой черепицы, провалился вниз, когда гниющие и хрупкие старые балки, которые Кант распилил своими выстрелами, сдались. Ударная волна от падения и порыв холодного воздуха бросили пыль им в лица.
Варл закашлялся и сплюнул, и послал еще два выстрела в тело, перекрученное в обломках крыши. Фес был, вероятно, мертв, но он доставил Варлу беспокойство, а Варл любил принимать такие вещи близко к сердцу.
Варл посмотрел на Канта и сплюнул еще больше густой от пыли слюны.
— Ты видишь? — спросил он. — Иногда ты можешь, разве не так?