К обеду кухня подъехала. Горячая каша. Мы к тому времени трофеями обзавелись — немецкими плоскими котелками. Очень удобно сделаны. Да что и говорить, Гитлер снабдил своих солдат всем необходимым. Только воюй. А фляжки у них какие были! Наши алюминиевые. То потекла, то примерзла. А у них были стеклянные, в войлоке, а поверх чехлом обтянуты. Не фляжка, а термос! Зимой вода не замерзает, а летом всегда холодненькая.
И вот только мы поели, захлопали правее нас выстрелы. Ракета в небо пошла. Не наша — немецкая. Смотрим — мамушки родимые! — прут по полю в развернутом строю, как на парад, без артподготовки и без единого выстрела. Наши и правда некоторые, у кого нервы сдали, забегали, стали отходить назад к лесу. Один взвод через поле побежал, другой. Скоро, глядим, и наша очередь подойдет. И тут заработала наша артиллерия. Сперва пристрелочные легли. Хорошо было видно, как ветер относил черный дым. Потом снаряды и мины начали рваться прямо по линии наступавшей цепи. Некоторое время шли как ни в чем не бывало. Потом смешались. Дрогнули. Поволокли своих раненых. Наша артиллерия отбила эту атаку. Потом разведка в поле ползала, раненых приволокли. Пьяные шли напропалую. Приказ им был: назад Воробьи взять. Пьяные. Оно и понятно: где ж тут трезвому под такой огонь полезть...
Глава 5
СХВАТКА С ЭСЭСОВЦАМИ ПОД ПОЛОТНЯНЫМ ЗАВОДОМ
Когда в дивизии оставалось полторы роты активных штыков. Как полки сводили в батальон, а батальоны в отряд. Почему немецкая рота противостояла советской дивизии на равных. Полотняный Завод нужен всем. Мастер спорта по лыжам из Новосибирска. Награда за «языка» — по стакану водки. Лейтенант Орлов вспоминает. В имении Гончаровых. «Боевой листок» политрука Берестова. «Смерть немецким оккупантам!»
Бои в районе Недельного, Ерденева и Старой Калужской дороги обескровили дивизии и стрелковые бригады 49-й армии. В полках не набиралось и роты активных штыков, батальоны сводили в роты и взводы. 8 января 1942 года, еще до прорыва к Полотняному Заводу и Кондрову, полковник Верхолович докладывал в штаб Западного фронта: «173 СД. <...> В дивизии к исходу 7.1.42 г. осталось активных штыков: 1313 СП — 80, 1315 СП — 121; станковых пулеметов — 2, ручн. пулеметов — 7, орудий ПТО — 1». Вот такими были советские дивизии в самый разгар московского наступления. Они сгорали в боях, как порох. Порой некоторые современные публицисты, строя свои идеологические комбинации, чтобы в очередной раз швырнуться грязью в русский народ, в Красную армию, в Сталина и Жукова, говорят: вот, мол, немецкая рота на равных дралась с советской дивизией, да еще и контратаковала... В немецкой роте было куда больше штыков, чем в советской дивизии образца января 1942-го, потрепанной в бесконечных боях и измученной бесконечными маршами, морозами и метелями. Внимательно читая сводки, видишь, что немцы во время январских боев сидели в теплых домах, в деревнях, а наши дивизии, числом едва дотягивающие до двух полнокровных рот, занимали свои позиции в лучшем случае на опушке леса, а то и в чистом поле, насквозь продуваемом калеными ветрами. Для сравнения: в немецком взводе имелось 4 пулемета, легкий миномет. Усиленная за счет тяжелого вооружения батальона, рота вермахта могла самостоятельно решать тактические задачи.
Так что слава нашим отцам и дедам, бойцам, командирам и политрукам, что отстояли зимой 1941/42 года Москву, что отбросили врага на сотни километров от столицы. Они несли в своих сердцах любовь к Родине, к своим семьям и горели желанием уничтожить оккупантов уже к весне и закончить войну победой на три года раньше, чем это предопределила история.
9 января 1942 года после небольшой перегруппировки дивизии и бригады 49-й армии снова перешли в наступление, и в оперативных сводках за 10-е число появились упоминания главного направления: «Части Армии с 7.00 10.1.42 г. перешли в наступление в общем направлении КОНДРОВО». Уже через сутки передовые батальоны выбили противника из населенных пунктов, опоясывающих Кондрово и Полотняный Завод с востока и юго-востока.
«Оперсводка № 22 к 5.00 12.1.42 г. Штарм 49. Карта 100 000.
1. Части Армии во второй половине дня 11.1.42 г. продолжали наступление и к исходу дня вышли на рубеж: зап. опушка леса вост. МАКОВЦЫ, ЗАЖОВО, ФРОЛОВО, ЛОПАТИНО, ЮДИНКИ.
В течение ночи вели боевую разведку в своих полосах наступления, подтягивали боевые порядки и готовились к наступлению с утра 12.1.42 г.
2. 5 Гв. СД с 30 и 34 СБр, продолжая наступление в направлении КОНДРОВО, в 19.00 вели бой за МАКОВЦЫ.
Положение частей к 24.00 11.1.42 г.:
586 СП с 30 СБр, наступая вдоль дороги ЖЕЛТЫКОВО—АНДРЕЕВКА, вышел на юго-зап. опушку рощи 1 км юго-вост. МАКОВЦЫ.
Положение остальных частей уточняется.
3. 19 СБр в 18.00 овладела ЗАЖОВО, ФРОЛОВО, где и закрепилась, ведя разведку на ЧУБАРОВО—РОСИНО.
4. 133 СД в течение дня заняла 11 населенных пунктов. К 15.30 части дивизии овладели:
521 СП — ГАВШИНО;
418 СП — ГАМЫШЕВО;
681 СП — во втором эшелоне за 521 СП.
К 24.00 11.1.42 г. части дивизии вели бой с пр-ком, удерживающим ЗАПОЛЬЕ, ГРИБАНОВО. В течение ночи вели боевую разведку в направлении КАРЦОВО.
5. 173 СД к 21.00 вела бой за ГРИБАНОВО, РЕДЬКИНО. В течение ночи вела разведку в направлении СТАРКИ, УСТЬЕ. Пр-к удерживает РЕДЬКИНО, обстреливая части дивизии интенсивным пулеметно-минометным огнем.
6. 238 СД в течение второй половины дня вела бой за ЮДИНКИ. В 22.00 овладела ЮДИНКИ, где и закрепилась, ведя разведку в направлении ПОЛОТНЯНЫЙ ЗАВОД. Положение частей уточняется.
7. Связь с дивизиями радио, телефон, офицерами связи; с 19 СБр радио. Со штабом фронта радио, СТ и телеграф через ПРУДКИ.
Штарм с 20.00 11.1.42 г. — ПРУДКИ.
Начальник штаба 49 Армии полковник ВЕРХОЛОВИЧ.
Военком штаба Армии бат. комиссар СТЕПАНОВ.
Зам. нач. опер. отд. подполковник ЛЕДНЕВ»{23}.
Полотняный Завод нужен был обеим сторонам. Немцы основательно укрепились в этом опорном пункте и конечно же не хотели его терять и как выгодную позицию и ключевое звено в системе обороны этого рубежа по реке Суходрев, и как благоустроенное зимовье. А нашим нужно было исполнять приказ Западного фронта. Жуков торопил Захаркина вперед, к Юхнову, к Мятлеву, к Варшавскому шоссе. Еще в начале наступательной операции, когда 49-я армия стояла на Оке и Протве, а в штабах разрабатывались планы предстоящего наступления, Полотняный Завод был намечен в качестве «дальнейших рубежей» в случае, если наступление пойдет успешно. В список «дальнейших рубежей» входили города Калуга, Медынь и Полотняный Завод. Через Полотняный Завод по железной дороге со стороны Вязьмы немцы питали свою Калужскую группировку. Железная дорога шла через Мятлево. В Мятлеве она пересекалась с Варшавкой. В случае падения Кондрова и Полотняного Завода открывалась прямая дорога на Мятлево. Там противник держал крупную группировку своих войск, отошедших с подмосковных рубежей. Там он вел перегруппировку. Оттуда на опорные пункты и узлы сопротивления поступало пополнение и производился подвоз всего необходимого.
14 января во время атаки на опорный пункт немцев лыжники 121-го отдельного батальона захватили пленных. А дело было так.
Одна из рот лыжбата по приказу комбата капитана Бердникова вплотную подошла к южной окраине Полотняного Завода. Командир роты старший лейтенант Петрищев приказал взводам рассредоточиться, охватив проселок, который вел через лес в сторону ближайшей деревни. Деревня была занята противником. Там стоял небольшой, численностью до взвода, немецкий гарнизон при трех пулеметах и противотанковом орудии, установленном в саду крайнего дома. Лыжники произвели разведку опорного пункта и трогать его ночной атакой не стали. Обогнули деревню по лесу и вышли к поселку. Капитан Бердников приказал взять «языка».
Старший лейтенант Петрищев решил ждать немцев на проселке. Наверняка, решил он, ночью немцы посылают на свой опорный пункт патрулей или небольшой обоз, чтобы подбросить своим продукты или боеприпасы. Прошел час. Никого. Два. Тихо. И тогда Петрищев позвал к себе старшего сержанта Антонова.