– И все-таки постарайся установить местонахождение девушки, – попросил его капитан.
– Успокойся, – прислушиваясь, тихо проговорил боевик. – Сейчас за тобой придут, и ты…
– Дайте мне взрывчатку, – прошептала Седа, – и тогда…
– Успокойся. Сейчас тебе надо отдохнуть. Обидчики твои убиты.
– Ненавижу русских, – прошептала Седа. – Я…
– Пошли!.. – из кустов бесшумно вышел худощавый молодой чеченец с автоматом.
– Гяуры проклятые! – процедил смуглый бородатый мужчина. – Ненавижу!.. И смою позор своего рода кровью неверных. Аллах акбар, – приглушенно проговорил он.
Пожилая женщина, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо запричитала:
– Да покарает вас Аллах!.. Пусть ваши матери сохнут от болезней!.. Да настигнет вас кинжал правоверного и прольет кровь…
– Я не поддерживал ни своего брата, – процедил мужчина, – отца Хавы, ни племянников. Но сейчас я обнажаю кинжал. Джихат!
– Я отомщу, – прошептала Хава.
– Да поможет тебе Аллах! – Учитель огладил длинную бороду.
– Ни та ни другая, – заявил Сулейман, – не должны увидеть людей Кабана. Представьте, что будет, если они их узнают… Все сделано удачно. Особенно с Седой. Жители села уверены, что это действительно дело рук гяуров. Некоторые призывают к мести. Родственники Хавы и ее отца собирают совет рода. Ну и, конечно…
– Что у вас в Моздоке? – перебил его Басаев. – Все сделано? Русские собаки должны понять, что им нигде не будет спасения от воинов Аллаха. Не погиб в Ичкерии, так сдохнешь на больничной койке. Нет пощады врагам Аллаха и ваххабизма. Аллах акбар!
– Аллах акбар! – отозвались остальные.
– Взрывчатка доставлена, – сказал Сулейман. – Водитель прибыл. Автомобиль нашли и загрузили взрывчаткой. Все у нас получится. Все-таки взрывчатки около тонны в тротиловом эквиваленте, поэтому взрыв будет страшной силы.
– Да поможет нам Аллах, – проговорил лысый араб.
– Девушек, обесчещенных гяурами, – заявил Басаев, – используем во время выборов. Все надо хорошо подготовить и осуществить. Задерживать девушек здесь не следует, иначе гяуры могут вычислить их…
– Все тщательно продумано, – осмелился прервать его Сулейман. – Отпускать их нельзя. Здесь их ненависть будет подогреваться нами. Тогда как там…
– Возьми их под свой контроль, – распорядился Басаев и взглянул на стоявшего у входа рослого чеченца с зеленой ленточкой на лбу. – Что с деньгами?
– Тамара два дня назад, – ответил тот, – вышла на связь и сообщила, что деньги у нее. Згуриди пытался уехать из Грузии с деньгами и убит ее людьми. Больше на связь она не выходила.
– Направь к ней человека, – решил Басаев. – Пусть поторопится с деньгами. Горец ждет уже два дня, и его вполне могут засечь гяуры. Деньги нужно доставить сюда в течение трех дней.
– Так будет. – Рослый вышел.
– Неверные обесчестили дочь Мусаева! – громко кричал низкорослый бородатый чеченец. – Отец заступился за дочь, и они убили его. Мы всегда…
– Милиция, – шепнул стоявший рядом с ним парень.
К собравшимся около дома Мусаевых быстро шли вооруженные автоматами чеченские милиционеры.
– Разойдитесь, люди! – остановившись, громко заговорил молодой капитан чеченской милиции. – Это явная провокация, солдат не мог насиловать дочь Мусаева, он был без сознания. Его самого захватили…
– Но видели, как русские рвали одежду на Седе! – крикнул кто-то.
– Кто видел? – Милиционер осмотрел собравшихся. – Пусть скажет мне! Кто видел? – повторил он. – Если это так, то пусть утверждающий это первым бросит в меня камень. Кто видел? – в третий раз спросил он.
– Где этот мужчина? – наперебой начали спрашивать женщины.
– Разойдитесь с миром, – выждав паузу, предложил милиционер. – Следствие установит виновника, и тот, кем бы он ни был, будет наказан. Кто из вас видел Седу?
– Она ушла от позора, – тихо, не поднимая головы, проговорила мать девушки. – Она убьет себя. Она не будет жить опозоренной.
Закрыв глаза, женщина начала молиться. Стоявшие перед калиткой трое милиционеров и пятеро солдат ВДВ переглянулись.
– Больше ничего не скажет, – покачал головой один из милиционеров.
– Объявили амнистию, – тихо говорил сидевший перед входом в пещеру молодой чеченец. – Если не участвовал в совершении взрывов и захвате заложников, а только воевал, наказывать не будут. Пойдем к людям, Захра, неужели ты хочешь…
– Я должна отомстить за убитых неверными отца и мать, – отозвался тихий девичий голос.