Кошмар. Неужели он в такое поверит? Скорее решит, что приукрашиваю обстоятельства.
К моменту, когда Кара подошла к массивной высокой двери с вырезанным по краям орнаментом, ноги уже совсем отказывались двигаться. Сколько она ни размышляла над аргументами в свою защиту, в голове было пусто как в шляпе у фокусника. Хотя очевидные оправдывающие ее фразы плавали на поверхности – сложить их в стройный текст никак не получалось. Сердце было готово вырваться из груди, и даже успокаивающий аромат орхидей не помогал. Кара проверила время на телефоне – как раз вовремя. Подняла руку, чтобы постучать, но дверь оказалась приоткрыта. Прислушиваясь к идеальной тишине в кабинете, она заглянула в узкую щелку между косяком и деревянным полотном – увидела немногое, лишь одинокий кусок ослепительно белой стены.
Так. Ладно. Фух.
Девушка собралась с духом, глубоко вдохнула и негромко постучала.
– Входи, – голос, что прозвучал по ту сторону двери, был строг и холоден. Кара на мгновение упала духом. Руки нервно потянулись одергивать пиджак, поправлять блузку и волосы. Следовало как можно скорее с ним объясниться, тогда неудачное первое впечатление о ней изменится на положительное.
Кара бесшумно проскользнула в просторный светлый кабинет, притворила за собой дверь и повернулась, собираясь выпалить приветствие. Мужчина отвернулся от окна, немедленно устремив взор на гостью. Глаза цвета расплавленного золота впились в нее как два острых кинжала. От неожиданности девушка застыла на месте, широко распахнув глаза. Приветственные слова так и застряли в горле. Слепящее утреннее солнце подсвечивало длинные песочные волосы, забранные в хвост за спиной, яркими всполохами. Влетевший в распахнутое окно ветер подхватил их, неспешно раскидывая по спине. Элегантный светло-коричневый костюм превосходного покроя изысканно сочетался с золотыми часами на запястье и узорчатым бронзовым галстуком.
Вчера… Это был он? Я приняла его за студента?
Внимательно вглядываясь в лицо мужчины, ей удалось теперь разглядеть его истинный возраст, который ранее скрыл приглушенный свет коридоров. Зрелость еще не проявилась на его гладком лице, лишь намек на нее в недовольной ямочке между бровями. А чрезмерная строгость в манере держать себя добавляла лицу излишней суровости.
– Дядя? – Кара неуверенно переступила с ноги на ногу.
Называть молодого мужчину перед собой дядей было очень странно. Она устыдилась неожиданных мыслей о невероятной привлекательности своего родственника и ошарашенно побледнела. Теперь все встало на свои места. Теперь истории про отчисление и интерес Лауры к нему стали поняты. Белая как шпаклевка, девушка кинула несколько косых взглядов на окружающую обстановку, чтобы хоть как-то отвлечься и привести мысли в порядок. Кроме белоснежного дивана, расположенного справа у дальней стены, большого письменного стола с несколькими креслами в центре и пары шкафов для бумаг слева от окна, ничего более не занимало пространство. Минимализм правил этим кабинетом.
Мужчина кивком указал ей на место за столом. Ковролин занимал все площади академии, и кабинет директора не был исключением. Кара осторожно просеменила на каблуках и скованно опустилась на мягкое сидение.
Он бесшумно прикрыл створку, не торопясь сел напротив и положил руки перед собой, переплетая пальцы в замок. Его идеальная осанка могла бы посоперничать с генеральской выправкой. Долгим внимательным взглядом хозяин академии пригвоздил племянницу к спинке кресла, бесстрастно изучая ее. Строгая непроницаемая маска плотной завесой скрывала его мысли.
Кабинет, свежий и прохладный после проветривания, казался ледяным. Кара не могла выдавить из себя ни слова. Легкие превратились в айсберг, а язык прирос к небу. В голове стояла звенящая пустота, и ни одной мысли. Ни единой. К счастью, директор заговорил первым, прервав неловкое молчание. Его низкий голос тут же выдернул ее из оцепенения.
– Я наслышан о причине твоей задержки, – произнес он вместо приветствия. – Отправиться после аварии пешком по неизвестной местности без связи, – он на мгновение прикрыл веки, а когда снова открыл – глаза его сверкали. – Глупее поступка в жизни не встречал. Вокруг нас густые леса. Ты могла набрести на дикого зверя и не добраться сюда вовсе, – тон его был спокойный и вежливый, но стегал как хлыст.
Плохое предчувствие перед разговором оказалось правдивым. Ее действительно отчитывали, как малое дитя. Кара задохнулась от ужасной несправедливости.