«Не то что мои солдаты, – подумал фельдмаршал. – Адроанские бригады – совсем другое дело».
– Надеюсь, вы правы.
Тамас видел, что кезанские патрули разгуливают в полумиле от стены, в пределах досягаемости орудий Хилански, но они не стоили того, чтобы тратить на них боеприпасы.
Основная часть армии расположилась лагерем в двух милях дальше. Кезанские офицеры боялись пороховых магов Тамаса сильнее, чем пушек Хилански.
Фельдмаршал оперся на край стены и открыл третий глаз. Накатила волна головокружения, но затем он отчетливо увидел Иное. Мир вокруг засветился мягкими красками. Вдалеке, словно огни вражеского патруля в ночи, мерцали ауры кезанских Избранных и Стражей. Тамас закрыл третий глаз и потер виски.
– Вы все еще думаете об этом, так ведь? – спросил Хиланска.
– О чем?
– О том, чтобы ударить первым.
– Ударить первым? – Тамас усмехнулся. – Я не безумец, чтобы атаковать армию в десять раз больше нашей.
– Глядя на вас, можно подумать, что вы готовы к этому, – заметил Хиланска. – Как собака, рвущаяся с цепи. Я слишком давно знаю вас. Вы никогда не скрывали, что намерены вторгнуться в Кез, как только представится удобная возможность.
Тамас снова взглянул на патрули. Кезанская армия расположилась слишком далеко. Застать ее врасплох почти невозможно. Ровная местность не дает надежного прикрытия для ночного нападения.
– Если взять Седьмую и Девятую бригады и атаковать неожиданно, я мог бы прорваться сквозь самую сердцевину их армии и вернуться в Будвил еще до того, как кезанцы поймут, кто на них напал.
От таких мыслей сердце Тамаса застучало быстрее. Нет, нельзя недооценивать противника. У кезанцев огромное преимущество в численности. И в их рядах все еще остались Избранные, даже после сражения за Вершинную крепость.
Однако Тамас знал, на что способны его лучшие бригады. Он разбирался в тактике кезанской армии и видел ее слабые места. В солдаты рекрутировали простых крестьян, составлявших большую часть населения Кеза. Офицеры же были аристократами, купившими высокие чины. Не чета солдатам Тамаса – настоящим патриотам с железной волей.
– Мои ребята провели разведку, – сказал Хиланска.
– Что они провели? – буркнул Тамас, раздраженный тем, что его размышления внезапно прервали.
– Вы слышали о катакомбах Будвила?
Фельдмаршал утвердительно хмыкнул. Катакомбы тянулись под Западным Столбом – одной из скал, образующих Ворота Васаля. Это была сеть естественных пещер, в которых находили последнее пристанище умершие жители Будвила.
– Солдатам запрещено туда ходить, – не сумел сдержать недовольство Тамас.
– Я разберусь со своими парнями, но, возможно, перед тем как их высекут, вы захотите послушать, что они скажут.
– Сомневаюсь, что меня это заинтересует, если только они не обнаружили гнездо кезанских шпионов.
– Гораздо лучше, – заверил его Хиланска. – Они нашли дорогу, по которой ваши люди могут пробраться в Кез.
Сердце подпрыгнуло в груди Тамаса от такой новости.
– Отведите меня к ним.
3
Таниэль лежал в гамаке из пеньковой веревки. Уставившись в потолок – низкий, всего в футе, – он раскачивался из стороны в сторону и считал колебания гамака. Гурланские флейты наполняли воздух нежным мелодичным посвистом.
Он уже возненавидел эту музыку. Она звенела у него в ушах, то становясь слишком тихой, едва слышной, то громкой до зубовного скрежета. На втором десятке он сбился со счета и выдохнул. Теплый дым поднялся с его губ к потрескавшемуся потолку. Таниэль бездумно смотрел, как серое облачко вытекает из кабинки и сворачивается кольцами в центральной части курительного притона.
Из десятка кабинок две были заняты. Но за все время Таниэль так и не заметил, чтобы их обитатели ходили в туалет, или ели, или делали что-нибудь другое. Только лениво посасывали длинные курительные трубки и знаками показывали хозяину притона, что хотят получить еще порцию.
Таниэль свесился с гамака и махнул рукой. На столе перед ним стояла тарелка с остатками темной курительной малы. Еще там лежал пустой кошелек и пистолет. Таниэль не мог вспомнить, откуда взялось оружие.
Он скатал кусочки малы в крошечный липкий шарик и затолкал в отверстие трубки. Зелье тут же вспыхнуло, и Таниэль набрал полные легкие наркотического дыма.
– Хочешь еще?
К гамаку незаметно подошел хозяин притона – высокий и худой, как большинство гурланцев, с коричневатой кожей, не такой темной, как у деливцев, и с еще более светлым оттенком под глазами и на ладонях. Его спину согнули долгие годы, проведенные в низких кабинках за уборкой и прикуриванием трубок для посетителей. Хозяина звали Кин.