«Ты...Я нашел тебя».
____ ____
Париж. 1888 год. Время, когда семейный престиж и авторитет значит все. Время, когда не существует брака по любви. Время, когда любовь витает вне брака в воздухе на пару со смертью, словно неразлучные близнецы. Любовь - самое рискованное и опасное, самое дерзкое и бескомпромиссное, самое запретное.
Левон Харлайн, богатый наследник и единственный сын. Харлайны, занимали высокую ступень в светских кругах. В кругах, где, чем причудливее платье на вечер, тем сильнее тебя любят. Показуха и лоск правят балом, на все остальное бросают косые и недовольные взгляды.
Юный Левон был в эпицентре всего этого, и ему приходилось вести себя подобающе. Но его не печалило это. Он был безнадежно влюблен в прекрасную женщину, лишь только мысли о которой развеивали в его душе любую тревогу. Беатриса Шанье, дочь обычного чистильщика обуви на центральных улицах, девушка ни разу не бывавшая на светских вечерах. Лишь одна встреча связала этих двух в неразделимое целое.
____ ____
Он вышел подышать воздухом на одном из званых ужинов. Улицы были почти пустыми и тихими, поэтому на них особенно выделялась девушка с кипой свернутых холстов в руках. Она небрежно семенила быстрым шагом, совершенно не смотря под ноги, что привело ее к падению. Все, что она несла, разлетелось по асфальту. Леви мгновенно подскочил.
- Вы не ушиблись мадмуазель? Позвольте вам помочь.
Она сначала отпрянула, в недоумении смотрела на него. Но не стала отвергать помощь. Он помог ей собрать холсты и упавший набор кистей. Самый дешевый и некачественный, как заметил Леви.
- Вы любите рисовать, ведь так? Судя по вашему обильному багажу. - Он улыбался, но не потому что этого требовал этикет очередного званого ужина. На этот раз искренне. - Я тоже увлекаюсь рисованием, и смею похвастаться довольно неплохо рисую, и могу с уверенностью сказать, что кисти вы взяли не самые лучшие. Волос на них станет твердым и грубым уже после первого пользования.
- Простите меня, месье. Я неуклюжая. Пожалуйста, отпустите меня, можете забрать все холсты если хотите. - Она по-прежнему не поднимала взгляд, слово боялась. Одета она была в неброскую серую одежду, скорее мужскую, чем женскую. На голове был потрепанный берет. Ее вид прекрасно говорил о том, что она из бедной семьи.
- Забрать? Зачем...Оу, вы, должно быть, смутились, увидев мой наряд. Да одет я и правда не по уличному. Но вам не нужно меня бояться, я ведь такой же человек, как и вы. Я просто захотел вам помочь. - Он все так же широко улыбался. И, как и на светских вечеринках - это чертовски располагало. Она подняла свой взгляд, и Леви разглядел ее лицо. Оно было прекрасно в своих тонких женственных чертах. Рядом с бровью, чуть правее от глаза красовалась родинка, придавая ее взгляду волшебный вид. Совсем не такое лицо он ожидал увидеть у бедной девушки с улицы.
- Вы...правда хорошо рисуете? Я только учусь, я очень люблю рисовать, я...простите, я много говорю. - Она покраснела от смущения, но явно уже не боялась.
- Ах, я забыл представиться. Левон Харлайн. И да, я правда умею рисовать. С самого детства я этим увлечен. А как вас зовут?
- Мое имя Беатриса. Ну...если быть точнее Беатричия Шанье. Но лучше просто Беатрис - оно звучит проще.
- Без преувеличения красивое имя, Беатрис. Такое же красивое столь и простое. - Леви первый раз слышал фамилию Шанье, и этого его только порадовало. Первая фамилия на его памяти, не имеющая отношения к светскому обществу, именитому роду и прочему лоску, коим пропитана его жизнь.
Они разговорились. И девушка спустя какое то время больше не чувствовала разницу между ними. Не чувствовала разницу в происхождении, образе жизни или одежде, лишь только связь, неразделимая и дополняющая, как у холста и рисунка, как у красок и кисти. Они поняли в первый же день встречи, что были созданы жить друг для друга. Для Леви началось время тайных вылазок из дома и балов, ради встречи с Беатрис. А для нее началось время долгожданных встреч с единственным лучом света в ее жизни и единственным отвлечением от тяжелой и бедной жизни на улицах. Хоть Леви и часто баловал ее дорогими подарками и денежной помощью, практически все дары она отвергала или не показывала никому. Положение вещей было такого, что она жила в бедности и любое резкое отклонение от курса могло вызвать подозрение. Их роман был величайшей тайной для двоих. Но они были счастливы как никогда в жизни.
Однако все поменялось, когда Харлайны решили женить Левона на дочери одной видной семьи, управляющей фабриками по производству обуви. Ему пришлось много времени уделять своей новоиспеченной жене и чаще появляться с ней на светских вечерах, что ставило под угрозу его встречи с Беатрис. Они понимали, какой дорогой они идут, но все равно не могли друг без друга. Даже запретность их романа не позволяла им почувствовать себя несчастливыми. И какое-то время им даже удавались все тайные встречи. Но они были слишком беззаботны, а время было слишком суровым. Однажды их отношения раскрыли. Новоиспеченная жена Леви раскрыла их и пригрозила ему, что если он не отступит, то она воспользуется своими связями и юную Беатрис найдут мертвой прямо у себя дома, никто не хватиться бедной неизвестной семьи.