— Они думали, что мы были в том здании, да?
Букер кивнул.
— Все, кто находится за пределами лагеря Ковчега, для них все равно что стональщик. Они потренируются на нас в стрельбе, а потом даже не вспомнят.
Еще несколько секунд посмотрев на почерневшие останки их автомобиля, Букер сказал:
— Видимо, мы пойдем пешком.
— Куда?
— Тот сарай, который мы десять минут назад видели у дороги, выглядел неплохо. Однако может быть тесновато.
— Я неделю спала на деревьях. Переживу.
— Вот это моя девочка.
***
Кейтлин поерзала на своей импровизированной постели, кряхтя.
— Слушай, когда я говорила, что переживу, я имела в виду равное разделение пространства. А не вот это вот, — она стукнулась плечом о стену сарая. — Какого черта, Букер. У меня нет клаустрофобии, но боже ж ты мой…
— Я же тебе говорил, будет лучше, если я лягу между тобой и дверью. И если что-то ворвется сюда, нужно иметь свободу для того, чтобы отреагировать. Следовательно…
— Следовательно, ты запихал лялечку в угол, — она опять поерзала, пытаясь придумать, как бы улечься так, чтобы не тереться о грязную стену сарая и не прижиматься к Букеру.
— Да прекрати ты, от тебя вся эта хибара трясется.
Резко выдохнув, она смахнула прядь волос со своего влажного лба.
— Я не совершенно беспомощна, знаешь ли. Я тоже могу постоять на страже.
— Я и не говорил, что ты беспомощна.
— О да, твое решение запихать меня спать в угол прямо-таки кричит о твоей вере в меня.
Букер вздохнул, прислонив винтовку к стене возле себя.
— Просто постарайся улечься, ты уже сама себя накручиваешь.
— Я пытаюсь, — ответила она. — Но если я лягу вот так, мне неудобно. А если лягу иначе, то окажусь прямо на тебе, так что…
Смех Букера перебил ее.
— То есть, ты закатываешь истерику, потому что пытаешься уважать мое личное пространство?
Она помедлила, посмотрев на него в тусклом свете.
— Ну, да…
Он снова расхохотался, и Кейтлин привстала.
— Мы только что встретились. Я знаю, что мир превратился в ад в декоративной корзинке, но я по-прежнему стараюсь поддерживать какое-то подобие вежливости…
— Ах, так это ты еще вежливая?!
— Заткнись. Ты понял, что я имела в виду, — в сумраке она могла видеть лишь его профиль. — Я не знаю тебя и не… ну, не хочу оскорбить или…
— Оказаться в скверном положении с незнакомым мужиком, — он сказал это, ни капли не оскорбившись из-за намека. Мир и без зомби не был идеальным, они оба это знали.
Мгновение спустя он подвинулся, чтобы дать ей побольше пространства. Немного, но все же это дало им маленькую нейтральную территорию.
— Спасибо, — пробормотала Кейтлин, укладываясь обратно.
Было тихо, и единственными звуками было их дыхание да сверчки снаружи. Она только-только почувствовала, что сон начинает к ней подкрадываться, но тут Букер деликатно прочистил горло.
— Я, кхм… мне просто нужно, чтобы ты знала, — начал он хрипло. — Я бы… я бы никогда, — он помедлил, и Кейтлин не знала, то ли он пытается подобрать слова, то ли переживает что-то, известное ему одному.
Он начал снова.
— Сделать такое с кем-то… Это зло. Это вырывает душу из человека. Я просто… Мне нужно, чтобы ты знала — я бы никогда…
— Я знаю, — прошептала она, потянувшись к нему, но тут же отдернув руку. — Ну, во всяком случае, теперь знаю.
Она скорее услышала, нежели увидела, как он кивнул.
— Тогда ладно.
— Спасибо тебе, Букер, — она произнесла эти слова медленно, чтобы он уловил все, на что она намекала.
«Спасибо, что подбадриваешь меня».
«Спасибо, что присматриваешь за мной».
«Спасибо, что ты хороший».
— Спокойной ночи, Мидоуз.
— Спокойной ночи, Букер.
***
«Беги, беги, беги как можно быстрее».
Кейтлин резко вскинулась, хватая ртом воздух. Один и тот же сон… Словно ты бежишь и падаешь одновременно. Крушение самолета. Фрики, поедающие кого-то. Бег. Бесконечный бег.
— Эй, эй, — голос Букера прорвался сквозь туман паники. — Мидоуз, все хорошо… Эй…
Она услышала, как он садится и наклоняется к ней.
— Я… прости, — прошептала она срывающимся голосом. — Я… это был… Прости, я не хотела тебя разбудить.
— Ты и не разбудила, — он согнул колено и свесил с него руку. — Я все равно сплю только по два часа за раз.
Она попыталась сделать глубокий вдох, замедлить сердцебиение. Началась дрожь, как всегда. Слишком много адреналина курсировало по ее организму и не получало выхода.