Кейтлин отказалась от еды, сказав, что она не голодна. Правда заключалась в том, что она не хотела одна сидеть в их столовой под тяжелым взором Джеремайи.
После той их истории о браке он не сводил с нее взгляда всякий раз, когда она находилась поблизости. И она чрезвычайно остро осознавала его внимание к своей персоне, как кролик, запертый в загоне с собаками.
Он ей не доверял. Она ему не нравилась. Наверняка он не одобрял все в ней, начиная с её волос и заканчивая её джинсами или V-образным вырезом футболки.
Совсем как её отчим давным-давно.
Она видела в глазах Джеремайи тот же блеск. Взгляд мужчины, который одновременно испытывает влечение и отвращение.
Интересно, как он отреагирует высказывание Иисуса, советовавшего выколоть себе глаза, если вид чего-либо пробуждал в человеке столь опасную похоть.
Пожалуй, не очень хорошо.
Букер вернулся перед ужином, притащив пойманного опоссума.
— Я не буду это есть, — твердо заявила Кейтлин.
Он усмехнулся, поднимая безжизненное животное повыше.
— Что? Нормальное мясо.
— Неа, — она быстро развернулась и направилась к дому.
— Вот только не говори мне, что ты села на диету.
Кейтлин оскорбленно ахнула и наградила его сердитым взглядом.
— Придурок, — пробормотала она, пока он хохотал ей вслед.
Войдя в кухню, она очутилась наедине с Джеремайей, и вся легкость в её сердце испарилась.
— День добрый, — сказал Джеремайя голосом, который звучал слишком низко, чтобы казаться дружелюбным.
— Прошу прощения, не хотела помешать.
— Ничего подобного. Я просто решил выпить стаканчик чая, — сказал он, поигрывая жидкостью в стакане. — Ты тоже попей.
Яичные скорлупки под её ногами что-то резко начали походить на мину. Это же вопрос с подвохом, не так ли? Надо дать правильный ответ, удовлетворительный ответ, покорный ответ. Что сделает его счастливее — если она откажется и добавит ещё один пункт в список вещей, которые делали её «неподходящей и неправильной», или примет предложение, вынужденно проведет с ним какое-то время, пригвожденная его доминированием и доступная для расспросов?
Кейтлин натянуто улыбнулась.
— Если вам так хочется.
— Не предлагал бы, если бы не хотел.
Мины временно удалось избежать.
Она сделала робкий шаг вперед и взяла стеклянный кувшин.
— Спасибо.
Он молча наблюдал, как она наливает немного чая в стакан и подносит его в губах.
— Почти не видел тебя в доме, — прокомментировал Джеремайя.
Кейтлин отпила чая.
— Мне нравится быть на свежем воздухе.
— Как по мне, ты предостаточно бываешь на свежем воздухе.
Она не смогла достаточно быстро придумать ответ… Такой, чтобы огибал заминированную растяжку, которую он перед ней натянул.
— Надеюсь, мое преподавание Библии не оскорбляет твои чувства современной женщины.
Первый прямой укол. Однако она знала, что он не будет последним.
Кейтлин ответила вежливой улыбкой.
— Нет, вовсе нет. Чему вы учите свою семью, меня не касается.
Его глаза на мгновение потемнели, и она знала. Она знала, что споткнулась об эту растяжку.
Ее сердце ухнуло в пятки, точно пол ушел из-под ног.
— Я думал, жена такого набожного человека, как твой муж, будет заинтересована в слове Божьем.
Ее разум застыл. Она запаниковала. Ей надо успокоиться, обрести почву под ногами, он не её отчим, он не имел власти…
— Ты бы, наверное, узнала кое-что о том, что значит быть покорной женой.
Кейтлин поставила стакан на стол.
— Спасибо за чай. Я посмотрю, не нужна ли Букеру помощь.
— Уверен, мои сыновья ему помогли. Они хорошо воспитаны.
Очередная ловушка.
— И все же. Я просто проверю, как у него дела.
Она не колебалась. Развернувшись на пятках, она вышла из кухни ровным шагом, но ей казалось, что она спасается бегством.
Букер по-прежнему был во дворе, присел у дерева, поставив рядом с собой металлическое ведро.
Она чуть ли не бегом подошла к нему, отказываясь оглядываться назад. Она знала, что Джеремайя смотрит.
— Пожалуй, тебе лучше не подходить сюда, — сказал Букер, по-прежнему глядя на опоссума, которого он потрошил. — Ты же не хочешь оскорбить свои деликатные чувства.
Он сказал это в шутку, не зная, как это слово было использовано против нее буквально несколько секунд назад.
— К черту мои чувства, Букер, — огрызнулась она.
Это заставило его поднять взгляд, и он сразу же попытался встать.