— Знаете, когда… когда я села в автобус, чтобы уехать из Атланты, я думала… Люди будут заботиться друг о друге. Все это такое масштабное, такое страшное… Человечность возьмет верх. Может, не по численности, но по духу, — голос Николь дрогнул, пока она говорила. — Но я очень быстро осознала, что это не так.
Кейтлин смотрела на нее в голубовато-сером свете сумерек.
— В ту неделю?
— В тот же час, — поправила Николь. — Мы только что выехали за пределы города… Я подумала, что колесо угодило в выбоину. Колесо автобуса лопнуло и… — ее взгляд сделался отрешенным, она с трудом подбирала слова. — Как только мы остановились, тогда-то и… Началось со всех сторон.
— Что именно?
— Пули, — ее голос казался пустым. — Пулеметные очереди. Они были такими громкими… и всюду сыпалось стекло. Я почувствовала, как что-то брызнуло мне в лицо, и я еще подумала, что у меня же не было напитка в руках… А потом я осознала, что это кровь.
Букер опустил голову, мучительно зажмурившись. Кейтлин хотела потянуться к нему, но Николь сильнее нуждалась в утешении.
— Мне каким-то чудом удалось отделаться ранением в руку, — продолжала Николь. — А потом… когда они вошли в автобус, чтобы убедиться наверняка… — слезы покатились по ее щеках, прочерчивая дорожки на слегка грязном лице. — Я выжила лишь потому, что спряталась под мертвой женщиной.
Она зажала рот рукой, испытывая отвращение из-за собственного признания.
Кейтлин подвинулась ближе, сжимая руки Николь.
— Ты сделала то, что должна была. Никто не станет осуждать тебя за это. Ты пряталась от настоящих монстров.
— Та женщина только что рассказала мне, что она волнуется за своих сыновей в Калифорнии. А через несколько секунд я использую ее труп как щит, — она издала сдавленное рыдание, не в силах посмотреть подруге в глаза. — Я пряталась до тех пор, пока не услышала, как один из них отдает команду сжечь автобус… И я сумела выползти через заднюю дверь. Я просто… Я бежала, пока ноги не перестали меня нести.
Кейтлин глянула на Букера, ожидая, что он будет таким же убитым горем.
Он словно превратился в статую, и в темноте был виден силуэт. Он отвернулся, словно наблюдал за горизонтом, но его глаза оставались плотно закрытыми
Она никогда не видела его таким, словно его безмолвно разрывает на куски.
Кейтлин утешала свою подругу, говоря, что она выжила, и это главное. Они все делали ужасные вещи ради самосохранения.
Пока она произносила последнюю фразу, она ни на секунду не сводила глаз с Букера.
***
Кейтлин нашла Букера в нескольких ярдах от джипа, сидящим на пеньке и сторожащим. Он сидел к ней спиной, но она знала, что он услышит звуки ее шагов.
Она легонько провела по его плечу ладонью, опускаясь на колени рядом.
— Давай я сменю тебя? — предложила она, оставив руку на его плече.
Букер повернул голову, глянув на нее.
— Я в норме, птичка певчая, — его улыбка была кривой и усталой, прекрасно сообщая ей, что он врет, чтобы она не беспокоилась.
— Теперь я лучше ориентируюсь ночью, — сказала она, надеясь, что мягкие уговоры помогут. — И луна уже на четверть полная, так что я нормально вижу.
Букер опустил голову и поцеловал ее над скулой.
— Я знаю. Мне и так нормально.
Кейтлин нахмурилась.
— Букер, ты вымотался. Я знаю, ты хорошо это скрываешь, но я же вижу.
Он не ответил. Просто смотрел во тьму.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы заботиться о себе.
Букер выдохнул через нос.
— Я сейчас не устал, Кей, — тихо ответил он. — А ты отдохни.
Она закусила губу изнутри.
— Ну и ладно, игнорируй меня, — пробормотала она, вставая.
— Хочешь сказать, ты теперь на меня злишься?
Кейтлин развернулась обратно лицом к нему.
— Я раздражена, да, — она скрестила руки на груди. — Я знаю тебя, Букер. Я знаю, что ты не спишь. Ты все время защищаешь меня, но даже не понимаешь, что я тоже в состоянии прекрасно защитить тебя, — она пожала плечами, уставившись на землю, и добавила: — Не знаю, то ли это вопрос доверия, то ли…
Букер молниеносно встал.
— Эй, посмотри на меня. Я тебе доверяю, — он сократил расстояние между ними, остановившись всего в нескольких дюймах от нее. — Дело не в этом.
— Тогда в чем? — она посмотрела на него, хотя тени частично скрывали его лицо. — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит… с самого первого дня нашей встречи ты нес это бремя, а я все надеюсь, что однажды ты увидишь, что не обязан тащить это все в одиночку.